~ Муза Фанфикшн ~

Количество часов, потраченных на экономику, соразмерно силе воздействия на меня музы Фанфикшена. Она выглядит так же, как и Рута Скади - как Сандра Нурмсалу.



Проще говоря, после утомительной работы над курсовиком меня просто тянет дописывать "Новое Рождение".

@музыка: ~ Urban Symphony ~

@настроение: ~ прикольно-милое ~

@темы: О мой Гор!, Urban Symphony, стеб, Жесть!, Мариса Колтер, Темные Начала, лорд Азриэл, драма, флафф, фифик, фикрайтерство

---

~ Евровидение. Гарри Поттер из сказки~

Я ничего не ждала и ни на что не надеялась.
Песню Приходько до этого не слышала. Выступление ее в принципе понравилось, но 11 место удручает
Но Евровидение было шикарным, несмотря ни на что. Песни, конечно, по большей части нудные, но шоу потрясающее.

Хорош беларусский мальчик из Норвегии Александр Рыбак. Не зря победил. И как! Гарри Поттер из сказки (с)
Второе и третье место у Исландии и Азербайджана.



Но из песен мне больше всего понравилась Эстония Urban symphony - Randajad

@темы: О мой Гор!, Urban symphony, Жесть!, Евровидение 2009

---

~ Курсовая ~

Сегодня просматривала периодику. Что ж, в ближайшем фьючерсе меня ждет полный ваучер.

@музыка: ~ тишина ~

@настроение: ~ устало-тоскливое ~

@темы: О мой Гор!, полный ваучер, курсовик, Жесть!

---

~ Заметка №1 ~

Летом обязательно придумать прилично-ритмичный гимн эконом.факультета.

@музыка: ~ Black - Wonderful life ~

@настроение: ~ упаднечиски-расстроенное ~

@темы: О мой Гор!, заметки, Жесть!

---

~ День зажжения кинозвезды ~

Если звезды зажигают,
Значит, это кому-нибудь нужно.

Сегодня исполнилось 40 лет прекрасной актрисе Кейт Бланшетт.



Список фильмов с ее участием внушителен.

Загадочная история Бенджамина Баттона (2008)
Золотой век (2007)
Меня там нет (2007)
Вавилон (2006)
Авиатор (2004)
Властелин колец 3: Возвращение Короля (2003)
Властелин колец 2: Две крепости (2002)
Властелин колец: Братство кольца (2001)
Елизавета (1998)

Наград и номинаций так же предостаточно.
Успехов и удачных работ ей в будущем.

@музыка: ~ Florida - Right round ~

@настроение: ~ мило-усталое ~

@темы: кино, день зажжения звезды, Кейт Бланшетт, о великом

---

~ Экспере-ментас ~

От печенья отказалась и конфет,
Хлеба,булки,макаронов и котлет.
И на масло я неделю не гляжу.
От колбаски с трудом глазки отвожу.

Наткнулась на диету "от Николь Кидман". Неудивительно, что она такая худая.



Надо опробовать на себе. Ради эксперимента.

@музыка: ~ какая музыка - все спят ~

@настроение: ~ сонно-противное ~

@темы: очередной бред, прощай, мое сознание, О мой Гор!, диета, Николь Кидман

---

~ Нет слов ~

Нет, я все понимаю, - фильм темный под стать названию да и Ева Грин там наблюдается, - но обозвать Золотой Компас готическим фэнтези - это слишком.

@музыка: ~ стук сердца ~

@настроение: ~ устало-хмурое ~

@темы: О мой Гор!, Жесть!, Темные Начала, фильмы

---

~ Мазохизм ~

Секунда муки каждая полна,
И ощущение, что мышцы тянут с тела;
Глаза застлала боли пелена...
Терпеть! Ты этого сама хотела.

Теперь из моего свободного времени можно вычеркнуть два часа тренажерки.



Мучительно, а что делать.

@музыка: ~ Black — Wonderful life ~

@настроение: ~ устало-рабочее ~

@темы: О мой Гор!, чистый мазахизм, тренажерка, Жесть!

---

~ Нечто невразумительное ~

И что за глупая привычка включать компьютер по утрам?
Надо отучаться.

@музыка: ~ какая музыка? все спят! ~

@настроение: ~ сонно-недовольное ~

@темы: прощай, мое сознание, О мой Гор!, жизненное, Жесть!

---

~ Мазритер ~

И без тебя мы, как без рук,
Как Азик без Марисы,
Как Джек без Лиз, как Джей без Ло,
Как Рататуй без крысы.

Моя любимая Ketrin Zeta подарила такой рисунок. Нет слов. Одни эмоции.



Мазритер как он есть.

@музыка: ~ Наутилус Помпилиус - Скованные одной цепью ~

@настроение: ~ устало-рабочее ~

@темы: прощай, мое сознание, О мой Гор!, Жесть!, Мариса Колтер, Темные Начала, лорд Азриэл, кавай, флафф

---

~ Вечная память ~

Старый камень, поросший мхом,
Ветка ивы, плетущая вязь,
Все мне шепчет, не торопись,
Что - то рано ты собралась...

Сегодня Наташе Ричардсон исполнилось бы 45 лет.



Дай Бог сил ее детям и мужу пережить невосполнимую утрату.
Вечная память.

@музыка: ~ тишина ~

@настроение: ~ сонно-печальное ~

@темы: Наташа Ричардсон, вечная память, скорбь, печаль

---

~ Мы их вынесли ~

Гол! Гол! Гол!
Мы выиграли гонку!
Гол! Гол! Гол!
Россия - чемпионка!



no comments

@музыка: ~ тишина ~

@настроение: ~ сонно-триумфальное ~

@темы: yes!, О мой Гор!, Россия - великая наша держава!, финал, хоккей, победа, Жесть!

---

~ Постеры: Темные Начала~

В ролях своих актеры жгут,
За их подборку локти не кусала
Но эти постеры героев тут -
Как представляла их, когда читала.

Да, виденье мое слегка иное.





Ну, обработкой постеры не блещут. Потом исправлю.

P.S. И Азриэл здесь симпатичен мне.

@музыка: ~ мерное тиканье часов ~

@настроение: ~ уставше-довольное ~

@темы: Лира Белаква, О мой Гор!, ох, ну и ну, фотошоп изменит мир, стеб, Жесть!, Мариса Колтер, Темные Начала, лорд Азриэл, Уилл Парри

---

~ День Победы ~

Этот День Победы
Порохом пропах,
Это праздник
С сединою на висках.
Это радость
Со слезами на глазах.



Враги не сломили Дух, не оборвали Жизнь, не поработили Страну. Потому что такую страну, с такими людьми, с таким духом победить невозможно.
Вечная память погибшим в сражениях, вечное уважение прошедшим через этот Ад.
Мы, потомки доблестного народа
гордимся, помним, чтим
.

запись создана: 09.05.2009 в 08:33

@музыка: ~ лишь сонное дыхание ~

@настроение: ~ сонно-патриотичное ~

@темы: да здравствует победа!, Вечная память

---

~ Тонкс и Люпин ~

Ну, что ты, Роулинг, натворила,
Повергла книгою в печаль?
За что, за что ты их убила?
Неужто не было их жаль?

Обидно, грустно.
Тонкс и Люпин. Убиты автором в самом финале.
Прекрасная пара была. Красивая.



А здесь они просто потрясающие.

@музыка: ~ лишь шум машины за окном ~

@настроение: ~ печально-уставшее ~

@темы: Роулинг - сука, Гарри Поттер, О мой Гор!, Жесть!, драма

---

~ Фифик-стеб: Жестокие игры ~

Название: Жестокие игры
Автор: Я, Алинка914
Жанр: драматичный стеб
Рейтинг: R
Пейринг: фра Павел\Мариса Колтер (жесть, не правда ли?)
Краткое содержание: месть - вещь опасная и непредсказуемая, особенно если ты мстишь тому, кто по жизни ведет жестокие игры.
Предупреждение: БДСМ, намеки на зоофилию и прочие гадости.
От автора: Изначально все задумывалось как серьезное мини, но так как про Пашку в пейринге с Марисой я в принципе серьезно писать не могу, все плавно перешло во стеб. И да, прав не имею, а Дядя Пу, - который имеет - упал бы в обморок, видя как использует его персонажей мой воспаленный мозг и развратное воображение)

Он на цыпочках пробирался по коридору, прячась, словно вор, в тени дверных проемов, стараясь избежать освещенного пространства. Его туфли с металлическими набойками остались в комнате, а деймон был надежно укрыт в кармане мундира, дабы быстрыми, разрезающими воздух взмахами крыльев не создавал лишнего шума.
Сейчас время вечерней трапезы, и вероятность быть замеченным здесь крайне мала. Тем не менее, это часть здания отводилась лишь высокопоставленным кардиналам и весьма значимым людям, и если Рашека тут увидят, то ему предстоит пренеприятнейший разговор с последующим разбирательством. Потом еще и по всему Магистериуму пойдут разные толки, а в его нынешнем шатком положении это было бы очень не желательно.
Осторожность не помешает, - мысленно сказал себе Павел. Губы мужчины были плотно сжаты, глаза сощурены, весь он напряжен до предела. Ярость и гнев разливались по его телу как яд, отравляя душу.
Сегодня… сегодня его унизили, оскорбили, попросту смешали с грязью и вытерли об него ноги. Пусть эти ноги и были обуты в шикарные золотые туфли на высоком каблуке.
Не справляется с работой, нерасторопный, неумелый, - и еще целая вереница слов, начинающихся на «не-», словно стрелы острыми наконечниками врывались в его тело и сознание, разрывая изнутри. Казалось, из них можно было бы составить отдельный словарь в страниц так сто, не меньше. Или собрать целую вязанку туго набитых колчанов. Смотря с какой стороны посмотреть.
И все это было высказано на общем собрании Магистериума, в присутствии кардиналов и самого Президента, на которое он, заслуженный алетиометрист со стажем, возлагал большие надежды!
Павел чуть не взвыл от злости, еще раз перебирая в голове те несправедливые обвинения в его адрес. Это он-то с работой не справляется? Да что без него вообще этот Магистериум делал?
Сидел и гадал на кофейной гуще, - прошелестел его деймон. – Или на внутренностях.
Того и другого в Магистериуме, разумеется, хватало. Только толку от них, как от алетиометра в руках новичка.
Не ценят его здесь, ох как не ценят. Ни похвалы тебе, ни уважения. Об успешной карьере и достойном заработке он даже не заикается. И так работает за «спасибо». Приходится довольствоваться тем, что есть: почетной должностью и небольшой значимостью во всех делах.
Впрочем, что еще можно ожидать от них, когда здесь всем заправляет эта безжалостная эгоистично-красивая стерва? Все их учреждение, как казалось Павлу, находились у нее под каблуком. Под каблуком шикарных золотых туфель, что так безжалостно прошлись сегодня по его чести и достоинству.
Не в первый раз, кстати.
Обида сдавила грудь, рука еще крепче сжала рукоять взятого с ужина разделочного ножа.
Нет, он этого так просто не оставит. Он отомстит этой заносчивой высокомерной Марисе Колтер, которая поднималась вверх по карьерной лестнице, каждой ступенькой которой был тот или иной униженный ею клирик.
За двенадцать лет она дослужилась до такого уровня, до которого Павлу не снилось дойти и за пятьдесят. При чем ей даже не приходилось усердно трудиться, горбатиться за столом над книгами часами напролет, пытаясь понять верное значение символов. Нет, эта сволочь просто ходила по ресторанам и театрам, посещала все значимые мероприятия и была известна всем и каждому – ее имя всегда было у всех на слуху.
Как же, воспользовалась именем мужа и красивым личиком.
И телом, - добавил деймон Кончита.
Павел нехотя согласился. Тело у этой женщины было великолепным, - так считало большинство. Немало количество из них убедились в этом по средствам своих конечностей – в этом Рашек был уверен стопроцентно.
Возможно, он даже несколько погорячился: все эти двенадцать лет Мариса, верно, пахала ночами напролет, не вылезая из постелей очередного лорда, кардинала или еще какого-нибудь весьма значимого человека. И вряд ли эта работа доставляла ей удовольствие, за исключением особых случаев. А на особые случаи у нее имелись свои фавориты.
И если раньше лорд Азриэл, то сейчас - лорд Бореал, этот старый высокомерный интеллигент, был ее наиглавнейшим любовником. Так и вьется возле нее, как приезжает. Мариса то, Мариса это.
Ха! Да она даже на него не взглянула, не обладай он такими связями и влиянием. Бореалу же на старость лет надо потешить свое самолюбие – иметь у себя красотку. Причем в прямом и переносном смысле.
Но разве привлекательная внешность и фигура дает этой стерве право унижать неугодных ей людей?
Правда, дело тут было больше в том факте, что она – единственная женщина, причем красивая женщина, а потому внимание ей оказываемое было весьма предсказуемым. Ей шли на уступки, к ней прислушивались, ей подчинялись.
Чертова блондика.
Она абсолютно не глупа, - возразил было деймон.
Но блондика же, - меланхолично и в то же время с какой-то долей насмешки ответил ему Павел.
Стерва, сволочь, тварь – размер словаря, описывающих ее с ног до головы был соизмерим лишь со словарем сказанных ею сегодня слов.
Как же ему хотелось в тот момент ее убить.
Рашек быстро перекрестился и попытался очистить сознание от греховных мыслей.
Она ушла с ужина пораньше – он сразу это отметил для себя, ведь весь вечер кидал на нее испепеляющие взгляды. Убийственные взгляды, как ему казалось. Краем уха, Кончита уловила обрывок фразы: «Прошу….не хорошо».
Это ей-то нехорошо? А какого было ему!
Так, нужно сосредоточиться. Сердце его учащенно забилось от волнения. Он стоял прямо перед дверью в ее покои.

Он зря беспокоился у себя в комнате: дверь Марисы была не заперта.
Это, верно, чтобы многочисленные из ее любовников не привлекали стуком внимание окружающих.
Отлично, просто замечательно. Слегка приоткрыв ее, Павел осторожно вытащил из кармана деймона – Кончита была незаметной, а потому с легкостью должна была проверить путь.
На секунду-другую навозный жук исчез за дверью обители Колтер и тут же вернулся.
Все шло, как нельзя удачно. Эта стерва крепко спит.
А все равно было как-то не по себе.
Но надо действовать, пока все не вернулись с ужина.
Глубоко вздохнув и сильней зажав вспотевшими пальцами рукоять ножа, Павел, предварительно оглянувшись, тихо открыл дверь и бесшумно проскользнул внутрь.
В комнате было темно. Какое-то время, Рашек стоял не двигаясь, пока его глаза привыкали к темноте. Еще не хватало что-нибудь зацепить по дороге к кровати, которая, как подсказывала ему Кончита, была слева от него. Медленно, абсолютно бесшумно ступая по мягкому ковру, он, следуя указаниям своего деймона, подошел к кровати, чувствуя, как все внутри бурлит от гнева и волнения.
Алетиометрист едва не навернулся, споткнувшись о пресловутые золотые туфли, стоящие возле постели. Ругнувшись сквозь зубы, Павел быстро распластался на полу, надеясь остаться незамеченным на тот случай, если Мариса проснется. Именно этому научило его пособие для настоящих мужчин (к которым он, разумеется, себя причислял). Но ничего не произошло. Кончита сказала, что женщина продолжает спать как ни в чем не бывало. И лишь тогда Павел успокоился и поднялся на ноги.
На прикроватном столике он заметил несколько восковых свечей и тюбик с кремом. Вроде бы и ничего такого, но как раз недавно он читал кое-какие, - к слову, запрещенные, - книги о том, какими искушенными бывают женщины в своих желаниях. Тогда ему необходимо было расслабиться, а потому такая идея Павла привлекала; сейчас же мужчина чувствовал отвращение.
Так что некоторое время ему пришлось отгонять от себя нехорошие мысли, по какому назначению могла эти на первый взгляд безобидные свечи и увлажняющий крем использовать Мариса.
На всякий случай, он проверил, не стоит ли рядом бутылок из-под вина – про них тоже весьма живописно рассказывалось в той книжке. Не обнаружив ни одной единицы стеклотары, Павел немного успокоился.
Мужчина вновь перевел взгляд на кровать. Кровать была довольно большой, здесь легко могло поместиться несколько человек. Сейчас он довольно четко видел Марису, спящую на ней и ее деймона.
Ему вновь стало дурно от представлений, какой разврат здесь твориться по ночам. Разврат, в центре которого была лежащая перед ним женщина.
Прекрати думать об этом! – резко приказал себе Рашек. – Это не эстетично по сути и греховно даже в мысли!
И он вновь кинул взгляд на кровать.
Дрожащей рукой Павел по волосам, приглаживая их. Мариса спала на спине, раскрывшись во сне. Золотая обезьяна устроилась на подушке. Страшно представить, в скольких водах этой стерве приходиться кипятить своего деймона, чтобы полностью продезинфицировать его после очередного мужчины.
А между тем шерсть обезьяны - длинная и пушистая - всегда были объектом неподдельного интереса Павла. Чем же эта сволочь моет своего деймона, чтобы добиться такого результата? Его деймону это, понятно, не поможет, но вот ему самому не помешал бы дополнительный объем на голове. А то каждое утро приходилось извращаться в попытке создать что-нибудь приличное из его редких волос.
Это было не просто сущей мукой, но еще и вопиющей несправедливостью. Взять того же Президента – ну урод уродом, а не лысеет!
Впрочем, он сейчас не об этом. Нужно решить, что делать дальше.
Павел об этом не подумал. Первое время, пока он шел сюда, ему казалось, что он хочет убить Колтер. Сейчас же это желание не было таким уж явным.
Он вновь окинул женщину взглядом, ожидая почувствовать волну злости, ярости, обиды – чего угодно, что могло подвигнуть бы его на убийство. Но ничего из этого он не ощущал, пока смотрел на эти обнаженные стройные ноги, шелковую кружевную комбинашку, на ее ровно вздымающуюся округлую грудь, соблазнительно полуоткрытые губы…
Стоп! Он подумал именно «соблазнительно полуоткрытые губы »?
Нет, нет, нет! Здесь какая-то ошибка. Павел просто не мог так подумать: он никогда даже не смотрел на эту блондику, как на женщину.
Если бы навозные жуки умели укоризненно смотреть, то Кончита только что одарила его именно таким взглядом.
Разумеется, он смотрел, на Марису как на женщину. И весьма часто. Первое время она вообще будоражила его сознание. Ну, мечты, фантазии там разные (за какие ему порой бывало стыдно). Но вот как-то не тянуло его оказаться с ней в постели по жизни.
Ой, как будто у тебя вообще была возможность, - фыркнула Кончита.
Павел ничего не ответил. Со временем, он действительно стал больше бояться Колтер, нежели хотеть. Да и смысл от его хотения? Она даже не смотрела на него, предпочитая использовать в качестве коврика, о который так старательно вытирала ноги. Это Рашек был для нее подстилкой, а не наоборот, как бы он сам этого не отрицал.
Но сейчас… сейчас в нем проснулось практически непреодолимое желание дотронуться до нее, провести рукой по бархатной коже, оставить влажную дорожку на шее…
Хватит! – уже в который раз приказал Павел сам себе. – Я пришел сюда, чтобы убить ее…или…эм, что-нибудь с ней сделать, а не рассматривать почти обнаженное тело этой порочной женщины, у которой, к слову, наверняка есть на что посмотреть.
Против его воли, взгляд переместился на будоражащий воображение край комбинашки, прикрывавший ее самое сладкое место.
А Азриэл не такой дурак, каким кажется, - пронеслось у него в голове. В свое время он считал лорда беспросветным идиотом за то, что тот серьезно увлекся этой стервой. Ему тогда казалось, что это - как желание облизать сосульку: вроде как похоже на мороженое, а на деле такая гадость.
Впрочем, сейчас ему думалось, он считал так от зависти.
За обладание такой девочкой можно многое отдать.
Он облизал внезапно пересохшие губы. Она крепко спит, и вряд ли ощутит его прикосновение. Да и к тому же, у него есть нож. А нож, как знал Павел, имеет чудесное свойство заставлять молчать всех, к чьему горлу он приставлен.
А раз так, что его держит?
Как оказалось, его держал страх. Страх перед той, кто с такой беспощадностью пытала пленных. Что для нее какой-то хлипкий алетиометрист?
Однако, напомнил он себе, присаживаясь на край кровати, она абсолютно безоружна. Тем более, Павел давно никого не лапал, если не считать тех несчастных кошек, что имели неосторожность попасться ему на глаза.
Первое прикосновение было самым трудным. Ему казалось, что она мгновенно проснется, схватит его за руку, которую ей ничего не стоит сломать. Да ладно руку, Мариса же из него потом отбивную сделает.
Не дрейфь, приказала Кончита, и Рашек приободрился.
Он осторожно прикоснулся пальцами к ее шее.
Ноль реакции с ее стороны. Продолжает все так же крепко спать.
Ему же лучше.
Уже чуть более уверено он провел указательным пальцем по ее шее, ощущая бьющийся пульс. Ему нравилось чувствовать эти толчки, создаваемые бешено бурлящей кровью. В какой-то момент Павел почувствовал безумное желание сжать пальцы и увидеть, как Мариса будет судорожно ловить ртом воздух, пытаясь сделать вздох.
Но желание так же быстро исчезло, как и появилось.
Еще будет время.
Сейчас же взгляд его был прикован к сползшей лямке комбинашки, что оголяла плечо женщины. Павел понял, что сейчас ему больше всего хочется освободить ее левое плечо от второй лямки и, слегка стянув шелковое белье вниз, увидеть или даже докоснуться до ее груди. Сжать, ощущая всей ладонью ее упругость и чувствуя, как напрягаются от прохлады руки ее соски.
А потом, крепко обмотав ее изящные запястья веревкой, завести руки ей за голову и привязать к кровати. Отвесить несколько пощечин, так, чтобы у нее от ударов звенело в голове, засунуть ей кляп в рот и, забравшись сверху, рывком сорвать с нее последнюю одежду, чтобы она начала чувствовать хоть долю того унижения, что доставила ему сегодня сама. Затем рывком раздвинуть ей ноги и отыметь – грубо, резко, заставляя ее стонать от боли, выбиваться из сил в тщетной попытке вырваться. А он бы кусал ее тело – ее шею, плечи, грудь, - сжимал бы ее бедра, оставляя на них синяки и царапины; хватал за подбородок, чтобы она смотрела ему в глаза пока он ее имел, заставил бы умолять продолжить эту пытку. Затем пришла бы очередь воспользоваться теми лежащими на прикроватном столике свечами и тюбиком с кремом – не по их прямому назначению, конечно. И вдоволь насладившись ее сдавленными криками, упившись всем ее унижением, полосонуть разделочным ножом по внутренней стороне бедра, чертя кровавую линию на нежной коже. Чтобы оставшийся белый шрам постоянно напоминал ей о пережитом позоре.
От таких мыслей у него стянуло живот, и он почувствовал напряжение в паху. Павел знал – это не от пышного букета недугов, мешающих вести ему здоровую…кх… благочестивую жизнь. Уж слишком тесно стало у него в брюках. Последний раз помниться, он ощущал подобное, когда все тем же несчастным кошкам случилось попасться ему на глаза.
Но сейчас перед ним лежала шикарная женщина, и Рашек мог сделать с ней, что пожелает. Все, как по волшебству. Вот даже волшебная палочка зажата у него в руке – и ничего, что это на самом деле нож, а лежащая женщина спит и просто не подозревает о том, что твориться в мыслях у рядом сидящего алетиометриста – это казалось Павлу сказочным и почти нереальным.
Однако пойти на решительные действия он пока не мог, пусть и желал этого.
Это сон, - убеждал себя Рашек, стараясь набраться смелости. – Я могу делать все, что пожелаю.
С этой утешительной мыслью он провел ладонью по шелку комбинашки, вверх-вниз, от плеч до бедер женщины. Ничего страшного не произошло.
Наоборот, ему нравилось.
Приободрившись, Павел осторожно накрыл ее грудь своей рукой и слегка сжал ее. О, это было нечто!
Тонкая ткань, что разделяла ее кожу от прямого соприкосновения с его ладонью, почти не чувствовалась.
Подумать только, сейчас он, малоизвестный алетиометрист, лапает Марису Колтер! Да за такую возможность многие отдали бы все, а он до этого снизошел.
И ведь никто не поверит, если рассказать, - с досадой подумалось ему. Он кинул быстрый взгляд на женщину. Та продолжала крепко спать.
Вероятно, она выпила что-нибудь алкогольное перед сном, - предположила Кончита.
Еще лучше.
Павел ненадолго отложил нож, освобождая руку для более полезного и приятного занятия. Нет, он не расстегнул брюки – хоть это и было бы весьма кстати; просто начал сжимать обеими руками грудь Марисы.
Черт, это было так приятно, что даже застонать хотелось!
Но Павел сдержался, в нем еще осталась какая-то осторожность и бдительность. Правда не надолго.
Он и сам и не помнил, как очутился между ее ног. Все, что запомнилось – желание попробовать себя сверху. В первый раз в жизни. А дальше животный инстинкт взял верх над инстинктом самосохранения.
Но так как в нем жил, скорее всего хомячок, страсти взяться было неоткуда. Так что сознание оставалось при нем, а он сам четко выполнял все, как было написано в чудо-книжке. Аккуратно закинув ее ногу на бедро, Павел в прямом смысле оказался на ней. Некоторое время он вспоминал, что было написано в главе третей. Тщетно. Вот хоть убей, он не помнил, что там было написано, а потому решил отдаться своему желанию. Вероятно, в нем жил весьма кровожадный хомячок, ибо ему захотелось провести влажную дорожку по шее Марисы, а потом прикусить ее кожу у основания – там, где бился пульс.
Что Рашек и попытался привести в действия, одновременно с этим поглаживая внутреннюю сторону бедра женщины – последнее он делал в точности, как описывалось в главе седьмой. Между тем, как его рука все ближе приближалась к заветному финишу, а губы скользили по шее, напряжение в брюках все увеличивалось.
Еще чуть-чуть, и все было кончено. Для него. И в прямом смысле.
Потому что в этот почти идеалистический момент, Мариса резко дернулась, сбрасывая его вместе с собой с кровати. От удара об пол спиной у Павла перехватило дыхание. Тут же его настиг еще один удар, послышался хруст, и горячая кровь потекла по лицу – на этот раз пострадал нос. Нос, его гордость и проклятье! Однако это было еще пол беды. Когда Рашек понял, как попал, ему показалось, что дыхание к нему больше не вернется.
Она лежала на нем сверху, придавливая к ковру и приставив его же нож к горлу; в ее глазах было что-то такое, от чего он едва не содрогнулся.
- Ну что, Рашек, допрыгался? – насмешливо произнесла Мариса. – Или лучше сказать, долапался?
Он ничего не ответил. Напряжение в паху никуда не делось, наоборот, от такой близости ныть там стало еще больше. Черт, либо она его прикончит, либо он кончит сам.
Кажется, эта мысль отразилась у него на лице.
- О, да у тебя проблема, - нараспев сказала Колтер. Она резко схватила его за горло свободной рукой, а нож тут же защекотал его достоинство через ткань брюк своим острием. – Я могу ее решить. Весьма кардинальным способом.
Павел усиленно замотал головой.
- Понимаю. Процедура эта весьма неприятная, петь ты все равно не умеешь и поставить на полку баночку со своими же гениталиями не желаешь. Верно? – Павел несколько раз кивнул, со страхом ощущая давление ножа. Марису, по-видимому, эта ситуация забавляла. – Так что мне с тобой делать?
Рашек кивнул в сторону двери.
- Отпустить, вот так просто? Ну, нет, - она сильнее надавила ножом ему на пах. – Ты же кажется за лаской пришел? – Мужчина стал отрицательно мотать головой. Все его выражение лица походило на смесь до смерти напуганного человека и человека, который всем своим видом хочет сказать: Что ты! Да как же ты вообще могла так обо мне подумать?
Но Марису этим было не пронять.
- Но я могу обеспечить тебе секс, - задумчиво протянула женщина. Она приблизилась к его уху и неожиданно жарко прошептала. – Хочешь?
От удивления у Павла чуть челюсть не отвисла, а боль в носу больше не ощущалась. Он ослышался или сама Мариса Колтер предложила ему себя?
Однако у него просто не было сил ответить что-нибудь вразумительное по этому поводу. К счастью для него, как потом тысячу раз говорил Рашек, иначе ему пришлось бы туго.
Слишком рано было верить в свою удачу, когда дело касалось Марисы. Все тем же жарким шепотом она сказала:
- Там где-то на столике лежали свечи и крем. Уверяю, тебе понравиться.
Если когда-нибудь в жизни Павел о чем-нибудь так сильно жалел в одну секунду, так это в тот момент. У него от таких слов даже упало все желание.
Что немедленно почувствовала Мариса. Она расхохоталась.
- Ладно, уговорил. Буду считать, что сломанный нос – это весьма равноценная плата за неумелые ласки. Я в самом деле чуть не заснула, - сказала она, легко поднявшись с него. И деловито добавила. – Тренироваться на кошках надо было лучше.
Павел почувствовал такое облегчение от того, что нож больше не находиться в опасной близости от очень дорогой ему части тела, что даже пропустил мимо ушей обидное замечание.
Слегка пошатываясь, зажимая одной рукой сломанный нос, из которого все еще текла кровь, Рашек кое-как поднялся на ноги.
Мариса смотрела на него с нескрываемым торжеством и весельем. Вероятно, она даже знала, что он придет. Да, точно знала. Все это было просто спектаклем, легко и изящно ею организованным. Просто комедией, развлечением.
Развлечением для той, кто по жизни вел слишком жестокие игры.
Обидно, но эта стерва умнее него.
И тут он заметил одну вещь, от которой почти потерял дар речи.
Теперь, когда женщина стояла перед ним, из-под комбинашки торчали длинные красные труселя, которые, по-видимому, были до этого искусно спрятаны. Присмотревшись, Павел даже смог прочесть имя, вышитое на них.
Нет, ну кто бы мог подумать. Азриэл.
Все-таки Павел всегда знал, что у лорда что-то не так с чувством прекрасного.
Хотя… именные труселя – это довольно мило.
Мариса проследила за направлением его взгляда и усмехнулась.
- Вижу, тебе нравиться его подарок, - заметила она. Какая-то частичка грусти была в ее голосе.
- Ммммм, - неопределенно промычал Павел. Он действительно не знал, что и сказать. Мариса являлась дамой непостоянной и неуравновешенной, но сейчас это было особенно заметно. Поэтому неизвестно как она могла отреагировать на любой его более внятный ответ.
И да, у нее было весьма оригинальное чувство юмора. А это очень даже весомая причина не привлекать на себя ее внимание. И уж тем более, не раздражать.
Поэтому Павел на всякий случай оставил при себе вопрос о средстве для придачи волосам мягкости и шелковистости. Так что он просто молча рассматривал свой дырявый носок на правой ноге.
– Это было на всякий случай. Вдруг ты все-таки сумел сделать все, как написано в главе одиннадцать, - уже небрежно добавила Мариса, нарушив воцарившееся молчание.
У мужчины запылали щеки. Но он не посмел взглянуть ей в глаза: в них наверняка сейчас отражалась насмешливость.
Она знала, все знала.
Вот сучка. Чертова блондинка.
Едва волоча ноги, почти лишенный чувств и сил из-за пережитого стресса, он направился к выходу. Павел уже закрывал за собой дверь, когда услышал:
- И учти, Рашек, если кто-нибудь узнает, что ты видел и делал в этой комнаты, я тебе клянусь этими красными именными труселями, свечи и крем займут достойное место в твоей жизни.

- Гор мой Бог, фра Павел, что у вас с носом? – вечно и несправедливо не лысеющий Президент выглядел пораженным.
Рашек промямлил что-то про «скользкие ступеньки и потушенный из соображений жадной экономии свет» и быстро занял свое место. Он не поднимал глаза, уткнувшись для вида в алетиометр. Ясно дело, все сейчас пялятся на него. Точнее, на его увеличившийся в размерах опухший нос, который без зазрения совести можно было бы назвать шнобелем. Удар у Марисы был поставлен хорошо.
Сама она, как заметил Павел, кинув на нее быстрый взгляд, едва сдерживала улыбку. Президент же принимал это на свой счет. Вот идиот.
Он даже не знает, на что нарывается.
Эта блондинка всегда умеет оставить после себя кучу проблем. Азриэл, например, до сих с ребенком мучается. Нет, он все-таки беспросветный дурак.
Президент тем времен встал:
- Как вы все прекрасно знаете, скоро наступит святейший из дней года – день священного Гора. Это время воздавать по заслугам. А потому, фра Павел, подойдите-ка ко мне.
Павлу казалось, что он ослышался.
- Я? – на всякий случай переспросил он, неловко поднимаясь на ноги.
- Ну а кто же еще? – со смехом произнес Президент, поглаживая деймона-ящерицу.
Все еще не понимая, чего от него хотят или чем он провинился, Рашек, спотыкаясь, доковылял к нему.
- Не далее как вчера, миссис Колтер указала нам на ряд оплошностей с вашей стороны при выполнении работы, - начал тот торжественно. И именно его тон сбивал Павла с толку. Что-то здесь было не так. – Посовещавшись сегодня утром, мы решили, что у вас, вероятно, нет стимулов работать усерднее.
Рашек хотел что-то возразить для порядка, но Президент не дал ему сделать.
- Поэтому, в качестве стимула, мы решили увеличить ваш доход, - продолжал он. - Миссис Колтер выступила с весьма интересным предложением, который мы не могли не принять. А потому, - все тем же голосом Деда Мороза, раздающего подарки, сказал Президент, - каждый месяц вы будете получать премию. В размере упаковки свечей и крема.
Послышался протяжный вопль и грохот. Президент удивленно рассматривал лежащего на полу в обмороке алетиометриста. Потом неуверенно посмотрел на Марису.
- Миссис Колтер, вы уверены, что такая премия его устроила?
- Даже не сомневайтесь, - лучезарно улыбнулась она, поглаживая шикарную золотую шерсть своего деймона. – Работать он станет куда быстрее и усерднее. Это я вам гарантирую.

запись создана: 09.05.2009 в 11:03

@музыка: ~ Britney Spears - Oops, I did it again ~

@настроение: ~ тихо-настольгическое ~

@темы: прощай, мое сознание, душа на бумаге, О мой Гор!, переканаться и не жить, Павел Рашек, стеб, Жесть!, Мариса Колтер, Темные Начала, жестокие игры, драма, фифик, фикрайтерство

---

~ Фифик-флафф: Дежурный папа ~

Название: Дежурный папа
Автор: Я, Алинка914
Жанр: флафф в миксе с легким стебом и романтикой
Рейтинг: PG
Пейринг: фра Павел\Лира, джен (жесть, не правда ли?), лорд Азриэд\Мариса Колтер
Краткое содержание: фра Павел находит в себе странные способности, к тому же, ему предоставляется шанс испытать их.
Предупреждение: полнейший флафф.
От автора: сама ф шоке от того, что написала

-

Что ж, а теперь расшифруй этот знак, - брат Павел указал на символ с дельфином и положил перед девочкой книгу. Лира подняла на него глаза.
- А может хватит? – неуверенно протянула она, подвигая увесистый том к себе поближе. Но Рашек был непреклонен.
- Нет-нет-нет, - категорично сказал он, сложив руки на груди, и сурово посмотрел на ученицу. Однако вряд ли этот взгляд мог хоть как-то подействовать на девочку: она всю жизнь провела с лордом Азриэлом и учеными в Иордан Колледже, а потому на серьезные и строгие взгляды у нее выработался иммунитет. Так что она тоже сложила руки на груди и упрямо посмотрела на учителя.
- Я больше не хочу, - слегка надув губки, заявила Лира. Пан, золотая куница, с независимым видом уселся ей на плечо.
- Но ты же знаешь, что время занятия еще не закончилось! – Павел был возмущен. Он кинул быстрый взгляд на часы. – У нас еще полтора часа.
- Я умру за эти полтора часа. Тем более, сейчас такая жара, что я все равно не могу сосредоточиться.
И это было правдой. Казалась природа, словно извиняясь перед людьми за холодную зиму, задала такое знойное лето, что просто мама не горюй, папа не грусти.
Кстати о которых. Лорд Азриэл и Мариса-в-прошлом-Колтер-ныне-леди-Белаква полчаса назад как уехали в город. Перед отъездом, мать заглянула в комнату, удостовериться, что дочь не выкинула очередной номер с преподавателем. По крайней мере, предыдущий алетиометрист не выдержал и, снимая с себя полномочия учителя, заявил расстроенной Марисе следующее:
- Видите ли, если бы эта девочка была не предрасположена к постижению тайн алетиометра, я бы направил все усилия, что просто вбить в нее необходимые знания. Но нет, Лира исключительно одаренный ребенок: в ее домашних заданиях я не обнаружил ни единой ошибки, однако не трудно заметить, что наши занятия представляются ей утомительными. Все это время она скучает, смотрит в окно. Ей больше нравится лазать по деревьям или по крышам, нежели изучать прибор. Не стану скрывать от вас, что она много раз сбегала с занятий – просто закрывала меня в комнате изнутри, забирала ключ и убегала в окно.
Учитывая, что комната Лиры находилась на третьем этаже, отказ преподавателя был весьма обоснованным. И мнения своего он не поменял, даже когда Мариса предложила поговорить с дочкой. Женщине не помогла даже ее убедительность. В тот же вечер на учителя напали неизвестные в переулке и отобрали алетиометр, а Мариса все же провела с Лирой час за закрытыми дверями. Девочка стоически вынесла все упреки в свой адрес и за все время разговора не проронила ни слова, делая невинное лицо. Впрочем, мать не стала сильно на нее давить, так что можно сказать, что Лира отделалась малой кровью. Куда хуже было бы выслушать все от отца, который заимел нехорошую привычку касаться ремня, когда речь заходила о наказании. И хотя угрозы он свои не исполнял – Мариса была категорически против таких методов, в чем постоянно убеждала его по ночам, - все же Лире было немного страшно.
Но сейчас родители в городе, причем пробудут там как минимум часа два, а потому можно спокойно начинать капризничать, ничего не опасаясь. Пусть это и было несколько несправедливо по отношению к фра Павлу, который стал следующим ее преподавателем. Его назначение было весьма странным, загадочным и, как краем уха удалось услышать Лире, в ход было пущено немало свечей и крема. Что это означало, девочка не знала, пусть и догадывалась.
Одно было известно: фра Павел в свое время работал вместе с Марисой в Магистериуме. Отношения их были не ахти какие, но Лиру это не удивляло: как однажды намекнул ей лорд Азриэл, ее мать обычно вытирала о несчастного ноги. Сам лорд вероятно тоже приложил руку к принятию Павла к ним в качестве учителя – алетиометрист всегда старался избежать присутствия мужчины, особенно если тот оказывался за спиной.
Что касается самой Лиры, то Павел ей нравился. По крайней мере, куда больше, чем предыдущий преподаватель. То был нудный, гнусавый дядька, причем вредный и правильный до зубной боли. К тому же, его деймон, выхухоль Загугли, ужасно раздражал Пана.
Но Рашек был абсолютной противоположностью предшественнику: спокойный, терпеливый, с приятным низким голосом. И у него был большой нос, прямо-таки неприлично большой. Впрочем, именно за этот нос он Лире и нравился. Мужчина даже не догадывался, что напоминает девочке трофейную игрушку, честно захваченную в сражении на Глинках – плюшевого медвежонка с одним глазом. Правда, в один из неудачных дней, Лира оторвала игрушке все лапы, но все же сходство было поразительным.
И вот Рашек сидит напротив нее, кусает губы и постукивает пальцами по поверхности стола. Она знает, что он волнуется. Обычно, алетиометрист так себя вел, когда видел перед собой Марису. Сейчас же просто молчит.
- Давайте сходим на пляж, - неожиданно сказала Лира. Это мысль возникла у нее в тот же момент, как она посмотрела в окно. – Тут недалеко, я знаю.
Павел подозрительно посмотрел на нее, словно пытаясь понять, не шутит ли она.
С одной стороны, он прекрасно знал, что девочка больше заниматься не будет, как бы он ее не уговаривал. Так уже было несколько раз, при чем все решалось довольно просто: приходилось звать Марису. Когда рядом с ней сидела мать, капризы обычно прекращались. Но вот беда: в такие моменты уже Павел не мог спокойной работать. Бывшая миссис Колтер то и дело усмехалась, глядя на него, словно вспоминая один известный инцидент. Однако сейчас ее здесь нет, равно как и лорда, а значит, воздействовать на девочку никто не может. Даже угроза рассказать о ее поведении родителям была пустой – он прекрасно знал, что и Азриэл, и Мариса не станут ее за это наказывать.
С другой стороны, предложение Лиры было абсолютно безумным. Пляж. Да это и представить страшно. Пляж - это всегда полуголые тела, а Павел полуголым при людях быть не может. Он, как никак, священник, пусть помыслы его не всегда чисты и невинны. Но раздеваться перед ребенком – хуже представить ничего нельзя.
Можно, - подала голос Кончита, - представь, что в свое время могла сделать тебе Мариса.
Что правда, то правда.
Как видно, дочь от матери недалеко ушла.
- Я не думаю, что это хорошая идея, - наконец произнес Павел. Лира, которая все это время выжидательно смотрела на него, выглядела разочарованной.
- Если не пойдете, я маме скажу, что вы за мои ошибки меня бьете, - внезапно тихим голосом сказала она. Расчет ее оказался верным: Павел внезапно побледнел, а его деймон упал на стол лапками вверх от нервного срыва.
- Но это же неправда, - в один миг севшим голосом, прохрипел Рашек. Дрожащей рукой он взял стакан с водой и сделал небольшой глоток.
- А кому мама больше поверить: мне или вам? – прищурившись, хитро поинтересовалась Лира. В этот момент она была до жути похожа на Марису, отчего алетиометристу стало вдвойне нехорошо. – Тем более, у меня всегда куча синяков и ссадин.
Это был шантаж. Расчетливый. Стопроцентный шантаж. Это девочка решила добиваться своего, при чем любым путем. Ее план идеален – страшно представить, что с ним сделает Мариса, заяви ей о подобном дочь.
Павел судорожно сглотнул. Одними свечами тут не отделаешься.
- Лира, детка, ну зачем ты станешь создавать такие проблемы? – стараясь быть спокойным, задал вопрос Рашек. Кончита слабо дернула лапками. – Давай оставшиеся полтора часа ты просто посидишь здесь.
- Ну нет, так не пойдет. Чтобы я в такую жару сидела дома? Вот еще! – Она горделиво вскинула голову.
- А если ты пойдешь погуляешь, пока я здесь посижу? – с надеждой предложил Павел.
- Тоже не годится. Мне одной на пляже скучно, да и вообще, - неопределенно закончила Лира.
- Но, Лира, я не могу идти на пляж. Там много людей, а священнослужитель не может щеголять перед всеми в одних - прости, Гор, - плавках.
- А вы собрались плавать? Я-то думала на бережке посидите, Тогда…- Девочка задумалась, а Павел сидел и, скрестив пальцы, только и делал, что читал про себя все молитвы, которые знал. – Тогда пойдете плавать со мной. А что касается людей – там их и нет. Этот кусочек пляжа недоступен ниоткуда, кроме как со стороны нашего участка. Мы часто туда семьей ходим – вот увидите, там здорово.
Павел поверил ей на слово – он бы поверил сейчас во что угодно, вплоть до зеленных человечков и снежных людей; даже в то, что их бывший Президент на самом деле переодетый вампир-оборотень женского пола, лишь бы не видеть этого чертового кусочка пляжа, принадлежащего лорду Белаква. Вечно Азриэл влезает со своим чувством прекрасного.
Ха! Да ведь яснее ясного, для чего этот потаенный уголок ему нужен: наверняка он с Марисой часто посещает пляж по ночам.
Сентиментальный романтик. Кто бы мог подумать! Вот сказали бы ему – не поверил. Но в свое время он сам видел, как лорд на руках принес Марису в комнату и, бережно уложив ее на кровать, быстро зажег свечи, после чего, встав перед кроватью на колени, стал чувственно целовать женщине ноги, поднимаясь все выше. Чем закончилась эта прелесть, Павлу так и не удалось узнать: от переизбытка чувств он навернулся с дерева, что росло под окном их спальни.
Все тогда вышло просто превосходно – охрана привела его к чете Белаква, сказав, что нашли неизвестного мужчину в кустах под деревом с расстегнутыми штанами. Блеск! За все это время, Павел не мог и глаз поднять, боясь встретиться взглядом с Марисой или Азриэлом. Если честно, тогда он думал, что ему конец и уже мысленно представлял, как будет выглядеть место его захоронения.
Но, на его счастье – или несчастье, это как посмотреть, - Мариса была в весьма неплохом расположении духа, не смотря на прерванный вечер, и сказала ему, что именно он станет новым преподавателем Лиры по обращению с алетиометром.
Только этим Рашек тогда и отделался, если не считать того разговора с родителями девочки перед их первым занятием. Он усвоил главное и самое важное правило: если с Лирой что-то произойдет, то ему лучше сразу заказывать себе сорокоуст на отпевание.
Нужно ли говорить, что при первой встрече с ребенком, Павел чувствовал себя не совсем хорошо. Однако все прошло относительно нормально. Девочка была способной, умной, пусть и несколько непоседливой. Впрочем, это свойственно всем детям ее возраста.
Да, она Павлу нравилась. Лира действительно была чудесным ребенком – о таком мечтают все родители. Ну, конечно, и у нее были свои недостатки, однако, в общем – прекрасная девочка. В ней гармонично отражались все черты отца и матери – хорошие и не очень. Рашек порой размышлял, чьего же в ней больше, и приходил к выводу, что Лира скорее похожа на Марису – как внешне, так и внутренне. Это должно было вызывать опасения, но на самом деле характер ребенка был подправлен генам Азриэла, поэтому в целом все вышло просто на пять баллов.
Что касается отношений между ними, то Павел с Лирой общались на равных. Хотя порой мужчине казалось, что с его стороны есть доля заботы, внимания и, можно даже сказать, нежности к этому ребенку. И дело тут было не в строгом наказе Марисы.
У него самого не было детей, а потому, вероятно, он (в чем стеснялся признаться даже сам себе) отдавал нерастраченные отцовские чувства этой девочке. Порой Лира вела себя некрасиво по отношению к нему, но Рашек смотрел на это сквозь пальцы – он знал, что она просто балуется. И, ставя себя на место отца, понимал, что вряд ли в нем хватит сил пресечь подобное поведение. Ну не возможно быть подчеркнуто строгим, когда это чудо смотрит на тебя большими честно-невинными глазами! Обычно, они с этого вместе смеялись.
А что касается ее предложения… Поразмыслив, Павел пришел к выводу, что девочку тоже следует понять – все дети летом гуляют и занимаются своими любимыми делами, а ей приходится сидеть в такую жару дома.
Что ж, мысленно сказал себе алетиометрист, порой стоит потакать детским прихотям. Быть может, ему и раздеваться не придется.
- Ну, хорошо. Будем считать, что ты меня уговорила.

Интересно, со стороны это выглядело так же по-дурацки, как он себя сейчас чувствовал? Им пришлось спускаться вниз по крутому склону: Лира, разумеется, двигалась куда более проворнее, чем он. Сам Рашек предполагал, что выглядел как каракатица. Да еще эти шлепки на ногах.
Услышав его решение – в котором она и не сомневалась, - девочка тут же вытащила из прикроватного ящика пару полотенец и мужские шлепанцы, которые торжественно вручила Павлу. Стало ясно, что она продумала все заранее. Вероятно, как только узнала, что родители собираются отлучиться на пару часов.
Павел начал было отнекиваться, но тут Лира была непреклонна, резонно заметив, что в сапогах в такую жару на пляже делать нечего. Правда, от широкой легкой рубашки Азриэла Рашек скромно отказался.
И вот теперь он стоит на том самом пресловутом пляже, осматриваясь вокруг. Лира не преувеличивала – здесь было чудесно.
Стоит отдать должное Азриэлу – чувство прекрасного наконец-то стало у него адекватным, да и дураком Павел его больше не считал. Хотя бы потому, что только исключительно умный человек мог удержать рядом с собой такую женщину, как Мариса, да еще и завести с ней настолько чудесного ребенка.
Да, есть чему позавидовать.
Впрочем, сейчас не об этом.
Время уже было ближе к вечеру, и солнце склонялось к горизонту все ниже и ниже, заливая светом водную гладь. Все, как в сказке. При чем, все – сплошная романтика.
От таких идеалистических мыслей, его оторвал голос Лиры:
- Фра Павел, вы собираетесь плавать?
Плавать? О мой Гор, он совсем забыл, что ему надо будет раздеваться.
Но ведь не может он разочаровать ребенка! Тем более, она тут может еще чего-нибудь выкинуть. Поэтому он неуверенно кивнул и стал медленно расстегивать пуговицы на своей мантии. Это было трудно, особенно под испытывающим взглядом девочки, которая уже успела скинуть с себя всю одежду.
Не всю, тут же поправил он себя.
На Лире был надет золотой фирменный купальник – наверняка Мариса постаралась. Он вообще заметил, что женщина просто отрывалась на дочери в плане одежды и развлечений: постоянно брала с собой, водила по ресторанам, кафе, магазинам. Короче говоря, приобщала к прекрасному.
Не стоит забывать и о ведьмах: некоторые из них были довольно частыми гостьями в доме Белаква и никогда не отказывали себе в удовольствии побаловать Лиру подарками, будь то прекрасные ткани или драгоценные камни со всех уголков мира.
Это давало свои результаты – девочка всегда выглядела отлично. Природная красота – наследство от матери – плюс со вкусом подобранная одежда; Лира даже в своем молодом возрасте могла дать фору любой светской красотке.
Впрочем, Павел слегка увлекся. А тем временем, все пуговицы были расстегнуты.
Обещание есть обещание, напомнил он себе и скинул тесную мантию, в которой было невыносимо жарко.
Лира с нескрываемым интересом рассматривала его широкую грудь и крепкий торс – нормальное тело здорового мужчины. Конечно, ему далеко от телосложения лорда Азриэла. С другой стороны, ее отец был путешественником и воином, а Павел – просто алетиометристом.
Но все же, кто бы мог предположить, что мантия настолько может скрыть фигуру. Вот тебе и небольшого роста тщедушный Павел Рашек!
А его труселя? Нет, это было просто чудо – чуть выше колен, белые в крупные красные сердечки. Мило, очень мило.
Пусть не настолько оригинальны, как красные именные труселя лорда Азриэла, но тоже весьма интересные. Тихоня - алетиометрист, кто бы мог подумать… Ну-ну.
Сам Павел выглядел весьма смущенным. То ли своего вида стеснялся, то ли не привык, что его так внимательно и изучающее рассматривают особи женского пола.
И лишь когда он начал переминаться с ноги на ногу, Лира, спохватившись, поняла, что пялится на него с открытым ртом добрые минут пять.
- Может, пойдем уже? – не смотря на нее, неловко спросил Павел. Ему просто странно было видеть девочку почти раздетой. Не смотря на свой возраст и угловатость фигуры, она была очень привлекательной. Но Рашек не мог думать о ней, как о предмете сексуального обожания или желания. Нет, ни в коем случае! При всем при том, это был ребенок – о нем надо заботиться, его надо лелеять. Но секс с этой девочкой – Гор его упаси! Никогда и ни за что. Он никогда не страдал педофилизмом, хоть это и было распространенно среди священников.
Рашек даже представлять не хотел, как это вообще возможно. Он просто знал, что если бы кто-нибудь из взрослых мужчин посмел бы даже попытаться совершить это гнусное деяния, сам Павел бы убил его на месте.
Усилием воли, алетиометрист вернул себя в действительность.
Лира смотрела на него, склонив голову, словно что-то задумывая.
- Я плавать не умею, - честным голосом наконец-то сказала она.
Павел был в шоке.
- Ты привела меня сюда, а сама не умеешь плавать? – Рашек действительно просто не верил своим ушам: как дочь лорда Азриэла не умеет плавать? Или это просто очередная уловка?
- Не умею, - извиняющимся тоном пробормотала она. И добавила, чуть тише. – А у вас труселя прикольные.
Алетиометрист, казалось вот-вот грохнется в обморок. При всем при том, это был сомнительный комплимент.
- Эм, да, спасибо, - неопределенно пробормотал он.
Минуту они молчали. Внезапно Лира стала тяжело оседать на песок.
- Лира, тебе нехорошо? – Павел сделал несколько шагов вперед к девочке. В его голосе слышалось неподдельное волнение и тревога.
- Мне душно, и голова болит, - несчастным голосом ответила она. Это было просто представлением, и ей стоило огромных усилий, чтобы не захихикать от вида его труселей, развевающихся на ветру как паруса. Они при этом забавно обтягивали его фигуру.
- Ну и что мне с тобой делать? – убитым голосом поинтересовался он. По нему было видно, что мужчина сильно жалеет, что согласился идти сюда. Нет, порой стоит даже такому ребенку отказать, а то потом неловких моментов и неприятности не оберешься.
- Мне бы в воду, - кивнув в сторону реки, жалостливо сказала девочка. – Только я вряд ли сама дойду.
Лира старалась не смотреть на труселя. Это было сложно. Тем не менее ее слова звучали убедительно – еще бы, мать давала ей несколько мастер классов по этой теме. Мариса умела разводить кого угодно, даже Азриэла, при чем не отказывала в удовольствии показывать дочери, как правильно это нужно делать. Так что с отцом у Лиры проблем не было. Лорд не мог сдержать улыбки, когда дочь начинала разыгрывать комедию и драму сразу.
Но, как сказала Мариса, главное делать все правдоподобно и не переборщить.
Так что Лира посчитала не лишним для пущего эффекта закатить глаза и обхватить голову руками.
Павел с трудом сглотнул. Он был сам несколько напуган происходящим. Стоило только вспомнить, КТО был отцом этой девочки и, что еще хуже, ее матерью, как он почувствовал дрожь в ногах, а всего его пробил холодный пот.
Если с Лирой что-нибудь случиться, то он может лишиться весьма значимой части тела, о чем ему четко и ясно дала понять Мариса.
Мозг у Павла взвыл от напряжения и заработал в полную силу. Решение пришло тут же – надо занести Лиру в воду. Да вот только плавать она не умеет.
Что ж, резонно заметила Кончита, придется нести на руках.
Да только потянет ли он? Вроде девочка на вид худенькая и не должна быть особо тяжелой.
В конце концов он алетиометрист! Павел таскал с собой всю жизнь не только ценный предмет, но и тонны книг, с помощью которых разбирал символы.
Только вот теперь нужно сообщить о своем решении Лире, а это представлялось Рашеку самым сложным. Как-то ему по жизни не приходилось носить на руках особей женского пола. Да и мужского, если честно, тоже. Он ведь вел жизнь далекую от той, что проводил, например, лорд Азриэл.
Но попытаться стоило по-любому.
Павел вновь сглотнул. От этого ребенка можно ждать чего угодно. Не зря же ее родители считались абсолютными психами, пусть и в области науки.
- Лира, - осторожно начал он, присаживаясь на корточки рядом с ней.
Девочка тут же посмотрела ему в лицо.
Глаза у нее были голубыми, пронзительными и загадочными. Павел на секунду даже онемел. Невероятный взгляд. Не такой холодный, как у матери, но очень похожий по своему воздействию на окружающих.
Что-то странное промелькнула в ее глазах. Если бы здесь был Азриэл, он бы сразу понял, что это значит. Но Павел не был знатоком в этой области, а Марисе в глаза редко когда осмеливался посмотреть. Он даже и понять ничего не успел, когда Лира, подавшись вперед, неожиданно его поцеловала.
Это было странным – даже для самой девочки. Но на какой-то момент она вспомнила другой день, иное место и отважного мальчика рядом с ней. Чувства быстрее мысли: Лира просто не осознавала, что делает.
Но все было чужим, незнакомым. Она целовала не Уилла, нет. Это был Павел, просто Павел. И он был ей… ну как какой-то родственник. И нос у него большой.
Как когда-то обронила Мариса, не единожды ломанный; как добавлял Азриэл, ломанный самой Марисой.
Но это был ее учитель и, можно сказать, друг фра Павел.
Не Уилл.
Она отпрянула первой. Рашек продолжал сидеть в той же позе, что и до поцелуя.
- Тебе и, правда, голову напекло, - через силу выдавил он, когда молчание стало уж совсем неприличным.
Лира виновато улыбнулась.
- Ты не против, если я тебя…ну если мы с тобой…ну просто…ты поняла…я обещаю, все будет хорошо…в смысле тебе будет хорошо…ну так ты меня поняла? – абсолютно сбивчиво начал Павел, у которого этот чертов поцелуй крепко засел в сознании. Он проклинал себя за косноязычность, но собраться с мыслями было ужасно трудно. Еще и лицо Марисы стояло перед глазами.
- Что вы хотите сделать со мной? – не совсем понимая, о чем он говорит, спросила Лира. Или она просто делала вид, что не понимала, специально сбивая его с толку и заставляя краснеть.
- Видишь ли, тебе нужно в воду. Но ты в таком состоянии, что сама вряд ли дойдешь, - собравшись с мыслями и успокоив нервы, уже более уверенно продолжил алетиометрист. – Так что ты не против, если я… занесу тебя в воду?
- А не уроните? – с деланным сомнением произнесла девочка.
На какой-то момент в ее глазах промелькнуло торжество. Но после событий предыдущих пяти минут, Павел опасался смотреть ей в глаза, а потому ничего и заметить не мог.
Рашек просто думал о том, что следует сделать, упади этот ребенок сейчас в обморок.
Все еще не веря, что он это делает, мужчина осторожно подхватил ее и поднялся на ноги. К его счастью, девочка весела не так уж и много.
Сама Лира, казалось, была довольна сложившейся ситуацией, в отличие от алетиометриста, кто выглядел невероятно несчастным. Обхватив его за шею, она взглянула на него абсолютно по-детски наивным взглядом. Не осталось и следа от того почти магического притяжения в глазах.
Однако Павел зарекся вообще не смотреть ей в глаза.
Стоять на горячем песке было неудобно, а еще точнее сказать, ужасно. Разогретый послеполуденным солнцем, он теперь более походил на раскаленные угли.
Как только Павел, отвлекшись от своих невеселых мыслей, это почувствовал, он оказался у воды с ребенком на руках быстрее, чем бегал от Президента с его добрыми делами.
Однако солнечные лучи не особо сказались на температуре воды: она была прохладной, а по сравнению с окружающей духотой, просто ледяной, а потому вначале обжигала ноги. Павел не мог сказать, что было хуже - вода или песок, - однако понимал, что скоро ему придется зайти сюда как минимум по пояс.
Как бы чего себе не застудить, - с беспокойством подумал он. С другой стороны, этой части тела он может лишиться, если Лира сейчас потеряет сознание.
Павел предпочел Марису воде. Медленно, прощупывая ногами дно, он заходил в реку. Лира затихла у него на руках.
Внезапно она спросила:
- Павел, а у вас дети есть?
От неожиданности, тот едва не уронил ее.
- Нет, - скомкано пробормотал он. Со стороны вообще могло показаться, что он кашлянул.
- А вы хотели иметь детей? - продолжала невинно интересоваться Лира.
- С чем связанно такое количество вопросов? - как можно суровее, как на их уроках, попытался спросить Павел. Нет, эта девочка бывает просто убийственна.
- Ну, вы так держите меня. Как папа, - на этот раз смутилась Лира.
Что? Азриэл? Азриэл носит Лиру на руках? От этой картины, Павел уже второй раз чуть не разжал руки. И только терпение алетиометриста не позволило ему это сделать.
Мда, девочка не догадывалась, сколько раз была на грани того, чтобы упасть в воду.
? Гор мой! Ладно, Марису, но Лиру! Не в том дело, что дочь хуже, просто любовь к женщине лорд наверняка доказывает по несколько раз на дню. А ребенок… Что ж, Азриэл всегда старался вести себя с ней строго.
Но Павел не смог удержаться, чтобы не задать интересующий его вопрос.
- Ммм, а лорд Азриэл носит тебя на руках? - как бы между прочим, спросил он.
Лира, прикусив губу, стала быстро соображать. Она с отцом играла в разные игры, однако в последнее время предпочитали всему войнушки. Каждый раз, когда это происходило, на порядке в комнате можно было легко ставить крест – все было вверх дном. Это заканчивалось тем, что смеющийся Азриэл садил ее себе на плечи и передавал в руки матери, которая потом убивала несколько часов, чтобы привести дочь в нормальный вид. Сам лорд не любил об этом говорить и всегда делал вид, что ничего и не было. Поэтому вряд ли он хотел бы, чтобы об их забавах узнал кто-то еще.
- Нет, - честно сказала девочка наконец. - Вы первый.
От их слов у Павла что-то заныло в груди.
Неожиданно Лира взвизгнула. Мужчина от неожиданности подпрыгнул и едва не упал. Прошло пару секунд, пока он осознал, что он зашел в реку настолько, что вода касалась ног девочки.
И вдруг, безо всякого предупрежденья, эта негодница начала бить ногами по воде, обрызгивая их с ног до головы, и при этом пронзительно визжала.
Павел сначала открыл рот, чувствуя как по кожи побежали мурашки; потом сориентировался и стал делать вид, что вот-вот бросит Лиру в воду.
Павел с Лирой настолько увлеклись этим занятием, что ничего вокруг не замечали. Даже тех, кто, притаившись в тени деревьев, внимательно наблюдал за происходящим.

Поездка в город заняла куда меньше времени, чем она предполагала.
Новую коллекцию одежды еще не привезли, о чем ей поспешил сообщить консультант. Надо сказать, это немало расстроило Марису, которая надеялась обновить гардероб, при чем не только свой, но и Лирин.
Зато Азриэл, казалось, был безмерно счастлив. Ну не любил он походы по магазинам, и все тут. Но чего не сделаешь ради Марисы? Особенно, когда она прижимается к тебе всем телом, смотря на тебя честными невинными глазами, а ее пальцы словно невзначай проходятся по ремню.
Впрочем, леди Белаква знала куда более простые способы успокоить себя и любимого. Поэтому каждый раз, когда они были в городе, она брала его с собой в магазин нижнего белья. И ей хорошо, и Азриэлу приятно (лорд был страшным любителем различных труселей).
В общем, настроение Марисы было весьма радужным, тем более что лорд намекнул об особых планах на вечер.
Поэтому по приезду домой, они, оставив все сумки с покупками в прихожей, направились на свой любимый пляж, прихватив с собой только прохладительные напитки и большие полотенца.
Все обещало быть весьма романтичным и горячим.
Весь их путь Азриэл был невероятно милым, шутил, дурачился как мальчишка; она все время улыбалась. Когда они уже подошли к спуску, он на какое-то время остановился, обратив ее внимание на вид, открывающийся под ними. Мариса обняла его за шею сзади и со все той же улыбкой оставила несколько поцелуев на коже, когда он внезапно подхватил ее под колени, и женщина оказалась у него на спине. Золотая обезьяна, решившая не отставать от хозяйки, взобралась на снежного барса.
Чтобы пощекотать ей нервы, этот крутой спуск Азриэл прошел на высоких скоростях.
И вот они уже почти внизу, сейчас он должен был, как обещал, прыгнуть вместе с ней в воду. Потом начались бы их любимые заплывы на скорость, которые обычно заканчивались страстными поцелуями над и под водой. А завершением мог стать эротичный массаж на песке и жаркая ночь, залитая прохладительными напитками.
Но, как видимо, это было не осуществимо. Их любимое место уже было занято. И кем!
Мариса ясно различала спину Рашека, присевшего на корточки рядом с Лирой. И тут внезапно девочка поцеловала своего учителя. Хотя… разве это поцелуй? Просто прикоснулась губами к его губам.
- Что за нах…, - начал было Азриэл, опуская Марису на песок. Женщина поняла, что сейчас начнутся разборки, и Павел вряд ли останется живым. Поэтому она придержала Азриэла за плечо.
- Не мешай им, Азриэл, - странным голосом сказала Мариса. Сама же она была на удивление спокойной.
Казалось, лорд был сильно удивлен.
- Ты предлагаешь мне стоять и смотреть, как этот Рашек изнасилует нашу дочь? – возмущенно произнес мужчина, посмотрев на Марису.
- Ничего не будет, поверь моему опыту, - она обняла его торс, чтобы он точно не пошел разбираться с алетиометристом.
Они молча наблюдали, как, легко подняв девочку на руки, Павел вошел с ней в воду.
- А на это ты что мне скажешь? – напряженно следя за ними, спросил Азриэл.
- Это то, что называется отношением брата и сестры, - Мариса безмятежно поглаживала пальцами его пресс. – Пойми, Азриэл, мы можем отдать ей всю свою любовь, но она все равно останется несчастной. Ей не хватает того мальчика, Уилла, и пустоту в сердце ей ничем не заполнить. А Павел… он ей как брат. Старший брат. И если это помогает ей отвлечься от невеселых мыслей, то я согласна держать его в качестве преподавателя столько, сколько потребуется.
- Только не предлагай мне его усыновить, я все равно этого не сделаю, - усмехнулся лорд, повернувшись к ней всем телом и заключая ее в кольцо объятий.
- Даже если бы я использовала на тебе все способы убеждений, на какие только способна? – хитро прищурилась Мариса. Золотая обезьяна почесала барса за ушами.
- Все равно, я был бы категорически против.
Некоторая время они молчали, прежде чем мужчина вновь заговорил.
- А что насчет дочери?
- Хочешь, чтобы я удочерила Руту или Серафиму? И не надейся, - женщина игриво провела ногтями по его груди.
Но Азриэл слегка отстранился от нее.
- Я говорю о ребенке. О нашем с тобой ребенке. Еще одном, - абсолютно серьезно сказал он.
Мариса словно не верила своим ушам.
- Ты этого хочешь? – едва выговорила она. – Вставать ночью от детских криков, менять пеленки, учить ходить, играть в детские игры?
- Я не прочь испытать радость отцовства снова, только если ты вновь не оставишь меня одного.
- Оставить тебя и отдать на растерзания всем тем ведьмам? Ни за что, - Мариса улыбнулась. – И кого ты хочешь на этот раз, дорогой. Мальчика или девочку?
- А кого ты готова мне подарить? – Он поцеловал ее волосы.
- Обоих, - Мариса прижалась щекой к его груди и глубоко вздохнула. – Лира будет рада. Она как-то говорила мне, что не против иметь сестренку или братика.
- И в таком случае, мы сможем избавиться от Рашека?
- Ну, я бы оставила его в качестве няньки. – Услышав, как Азриэл хмыкнул, она добавила, - поверь мне, он справится со своими задачами. Уж я-то отлично разбираюсь в людях.
Лорд странно кашлянул. Марисе послышалось имя «Бореал».
- Бореал был особым фруктом. Он хотел, да не мог.
- Ну, конечно, - пробормотал Азриэл.
- Сколько добрых дел мне еще нужно совершить, чтобы ты наконец мне поверил?
- Даже не знаю, - протянул лорд, явно довольным таким вопросом. – Ночь длинная, времени на убеждение у тебя предостаточно.
- А как же дети? – лукаво поинтересовалась Мариса. – Почему бы нам сегодня не заняться пополнением семейства? Я к этому готова.
- Ты уверена?
- Абсолютно. Ну, если ты сможешь донести меня наверх до нашей кровати.
Не раздумывая, Азриэл подхватил ее на руки.
- А силы после подъема у тебя останутся? – насмешливо спросила женщина, обхватив его за шею.
- Не беспокойся, тебе будет больше, чем достаточно, - улыбнулся он ей. И внезапно посерьезнел. – А что будем делать с Рашеком и Лирой?
- О, я бы на твоем месте не стала беспокоиться. У нее отличный удар слева, да и с колена тоже ничего.
- Мариса, я же серьезно.
- Я тоже. Считай, что пока ты будешь развлекать меня, он возьмет на себя твои обязательства перед ребенком. Надо же и ему хоть когда-нибудь почувствовать себя отцом.

@музыка: ~ Наутилус Помпилиус - Скованные одной цепью ~

@настроение: ~ все тот же патриотиз в душе ~

@темы: Лира Белаква, мазритер, прощай, мое сознание, О мой Гор!, Павел Рашек, павлира, стеб, Мариса Колтер, Темные Начала, лорд Азриэл, флафф, фифик, фикрайтерство

---

~ Фифик-стеб: Наследственность - великая вещь ~

Название: Наследственность – великая вещь!
Автор: Алинка, то есть я)
Жанр: жесткий стеб
Рейтинг: PG - 13
Пейринг: Мариса Колтер\ лорд Азриэл, Уилл Парри\Лира Белаква
Краткое содержание: вот как бывает, когда родители вмешиваются в твою частную жизнь. Впрочем, кое-что интересное они могут узнать и о себе.)
Предупреждение: почти полное OOC, легкие сцены насилия, меж строк сквозит пошловатые намеки, а так же BDSM. Все, я предупредила.

I

Стоял обычный теплый летний вечер. Солнце уже заходило за горизонт, заливая красноватым светом главный бульвар города. Сейчас, когда детское время истекло, на бульваре оставались лишь парочки влюбленных, зажимавшиеся на лавочках, да старушки, выгуливающие своих многочисленных кошек. И это несмотря на то, власти города попросили всех сидеть дома, в связи с участившимися случаями нападения маньяка-садовника!
Неожиданно, словно из ниоткуда, в конце бульвара появился мальчик. Среднего роста, с темными волосами, он казался абсолютно неуместным в это время суток на этом самом бульваре. И да, рядом с ним шла кошка! Старушки, считавшие это время для выгуливания домашней нечисти своим, бросали на мальчишку уничтожающие взгляды. Впрочем, судя по всему, его это нисколько не смущало. Поигрывая красивым ножом, мальчик, которого, к слову сказать, звали Уилл, уверенной слегка шатающейся походкой направился к уже закрывающемуся газетному развалу.
Однако он даже не подозревал, что из тени бульварных кленов за ним пристально наблюдают две пары глаз. Две темные фигуры преследовали его на всем протяжении пути, крадясь за ним, словно бесплотные духи.
Но нет, Уилл об этом не знал, а потому со спокойной душой и несвойственной ему наглостью, потребовал у продавщицы два последних выпуска «Плейбоя».
- Мальчик, а тебе 18 есть? – опасливо косясь на нож, поинтересовалась женщина.
- Мне? Я.. да мне… - растерялся было Уилл, но тут же взял себя в руки. – Конечно, есть! – и для пущей убедительности прокрутил нож между пальцев.
Решив не связываться с этим вооруженным озабоченным подростком, продавщица сунула ему в руки стопку журналов.
- А можно еще этот сканвордик? – робко спросил мальчик, вновь потеряв весь свой воинственный вид.
Продавщица обреченно вздохнула.

II

Тем временем, двое неизвестных пробирались сквозь темную чащу городского парка, что примыкал к бульвару, пристально следя за каждым шагом мальчика. Переступая через «кошачий привет», ежеминутно уворачиваясь от той одежды, которая летела чуть ли не из каждого куста, они упорно продвигались к скамейке, которая стояла в тени деревьев и на которой теперь обосновался Уилл.
Но когда до неё оставалось всего несколько десятков шагов, дорогу им преградил странный человек.
- Ну что, голубки, догулялись? – хрипло поинтересовался он, вплотную придвигаясь к мужчине и женщине, которые и были главными преследователями Уилла. – Говорили вам родители не ходить по темноте; зря вы их не послушались. Ну что, парень, уступишь мне свою девушку? – хохотнул он, поднимая правую руку, в которой был зажат огромный садовый секатор. – Давно хотел поближе познакомиться с такой красоткой.
Неожиданно для незнакомца, из-за спины мужчины вышел огромный снежный барс. Обнажив свои клыки, животное стало рядом со своим хозяином, не сводя янтарных глаз с маньяка. Не успел тот ничего сообразить, как сверху послышалась какая-то возня. А потом раздался треск ломающихся веток, и на руки женщины свалилось что-то золотое и тяжелое.
- Озимандиас, ну сколько раз говорила, не лазай по деревьям! – прижимая к себе обезьяну, проворковала женщина. – Что это у тебя? – она заметила предмет, что был в лапе у животного.
- О, Мариса, это кружавчатое белье? - заинтересовался мужчина, разглядывая три узенькие полоски ткани, которые женщина сейчас держала на расстоянии вытянутой руки. – Обожаю его… - мечтательно протянул он. Но, заметив, как подозрительно на него уставились и его спутница, и маньяк, поспешно добавил, - …видеть на женщинах.
- На каких это женщинах, ммм? – тут же ревниво вспылила Мариса, скрестив руки на груди. Обезьяна грудой шмякнулась на землю, но женщина этого словно не заметила.
- Ну…на тебе, - быстро нашелся мужчина, честно глядя Марисе в глаза.
- Азриэл, я не ношу белье, - напряженным голосом ответила она. И быстро добавила, увидев ошарашенный и загоревшийся взгляд мужчин. – Кружевное.
- Да? Значит, это была...Рута Скади, - поспешно проговорил лорд, стараясь не замечать, как встала дыбом шерсть на обезьяне. Он знал, что это плохой знак…
- Рута? Она очень бы удивилась, что на свете существует такая вещь, как трусы, тем более кружавчатые. Впрочем, как и все ведьмы, - опасно улыбнулась Мариса, сделав шаг к Азриэлу. Тот внимательно следил за каждым ее действием, пытаясь угадать, какую часть тела ему нужно успеть прикрыть. – Они считают это не практичным.
- Ну да, очень практично заворачиваться как мумия в свои лохмотья, а потом час пытаться от них избавиться, - недовольно пробурчал лорд. Но, наткнувшись на взгляд Марисы, обреченно вздохнул. – Гор, это было лет пять назад, я даже ее имени не помню. Да вообще, это важно, что ли? Все равно ни одна из женщин не сравнится с тобой!
- Правда? – с удовольствием в голосе переспросила Мариса. Золотая обезьяна тем временем быстро загладила торчащую на затылке шерсть и с самым невинным видом сделала шажок в сторону снежного барса.
Щелчок авторучки нарушил этот до неприличия романтический момент.
- А вы адресок этой Руты Скади не дадите? Или телефончик, а? – спросил маньяк, уже приготовившись записывать все в неизвестно откуда взявшийся блокнот.
Мариса медленно повернулась к нему. Обезьяна, до этого момента вся гладкая и спокойная, сейчас напоминала пушистый валенок.
- Че не так-то? – слегка вжав голову в плечи, жалобно протянул садовник, встретившись с ледяным взглядом женщины.
- Азриэл, он меня уже достал, - разминая пальцы, сказала Мариса. Обезьяна, сидевшая возле ее ног, с маниакальным блеском в глазах ломала подвернувшийся под лапу прутик. Снежный барс беспокойно рыл землю, пристально глядя на человека с секатором.
Маньяк понял, что его дело труба.
- Знаете, я, пожалуй, пойду. Время позднее, а мне завтра рано вставать, - поспешно убирая ручку и блокнот в карман, пробормотал он, сделав шаг назад. – А вы, как я погляжу из цирка. Знаете, а я ведь так люблю цирк… вы тут, это, готовьтесь, более вам мешать не смею. Доброго вечера. – С этими словами он повернулся к ним спиной, моля всех богов и даже священного Гора, о возможности уйти от этой странной парочки с дикими зверями живым.
Но не успел он пройти и пару метров, как стальные пальцы сжали его плечо. Сильным броском мужчина повалил маньяка наземь.
- Азриэл, ну что за манеры? – возмутилась женщина, увидев, как он, склонившись над садовником, занес руку для удара – И чему тебя только учили в этом Оксфорде?
- Ну что опять не так, Мариса? – с обидой в голосе поинтересовался лорд, выпрямившись.
- Ты же уступишь это право мне? Девушкам надо уступать, как правильно заметил наш новый знакомый, - подкрепив свои слова быстрым поцелуем, она повернулась к лежащему на земле мужчине. Тот, с все нарастающим страхом, смотрел, как Мариса подбирает отлетевший в сторону секатор.
- Мальчик еще там? – спросила она у Азриэла. Тот утвердительно кивнул. – Отлично, значит, время у нас есть. Вы, кажется, хотели познакомиться со мной поближе? – поинтересовалась она, присев на корточки рядом с лежавшим. Маньяк не сводил опасливого взгляда с сектора, которым сейчас поигрывала женщина. – Вот мы и познакомимся. Я буду задавать вопросы, вы – отвечать на них. Советую отвечать честно, ведь если мне покажется, что вы лжете, я запросто это проверю. С помощью вашего орудия труда, разумеется.
Мариса взяла валяющуюся рядом веточку и разрезала ее напополам. Получилось весьма эффектно, во всяком случае, незадачливый маньяк посмотрел на женщину с неприкрытым ужасом.
- Острый, - удовлетворенно сказала она, с уважением посмотрев на гравировку Made in USSR на ручке. – Ну что, начнем? Кстати, даже не пробуйте бежать. Снежный барс развивает скорость куда большую, чем человек. И жертву свою он разрывает на куски, медленно и мучительно.
Садовник судорожно сглотнул.
- Итак, я задам всего лишь два вопроса. Вопрос первый: есть ли тут поблизости какой-нибудь подвал, в котором хорошая звукоизоляция? Нет, мы не собираемся там тебя пытать, - успокоила маньяка Мариса, видя, как тот побледнел.
- Тут...неподалеку… прямо за парком… дом... , - с ужасом глядя на собственный же секатор, пролепетал садовник.
- Нарисуй, - приказала Мариса, протягивая ему его же блокнот с ручкой.
Быстро наметав план пути, маньяк дрожащими руками протянул изрисованный листик женщине.
- Хорошо. А теперь второй вопрос. То, что ты нарисовал, верно? – щелкнув секатором в непосредственной близости от его носа, вкрадчиво поинтересовалась женщина. Но мужчина в ответ на это лишь закатил глаза, принял трупно-синий оттенок и как-то странно обмяк.
- Нет, ну что за мужики тут? – в сердцах выпалила Мариса. – Одни с несовершеннолетними спят, другие – в обморок падают. – Немного успокоившись, она с сожалением добавила. – Надо было пальцы ломать – они так дольше в сознании остаются.
- Ты неисправима, - покачал головой Азриэл, подавая ей руку и помогая подняться.

III

Уилл спокойно сидел на скамейке, пролистывая один журнал за другим. Надо же, как оно бывает! Он в жизни не подозревал и о части того, что было на глянцевых страницах. Такие формы, такие… у Лиры таких нет, с огорчением подумал он, но тут же воспрял духом, вспомнив миссис Колтер. Ничего, Лира еще вырастет.
Углубившись в познание науки обольщения и не только, он не заметил, как за спиной появились его преследователи. Тупой удар по затылку, и мир начал терять краски, погружая сознание в темноту…

IV

Тихо. И темно. Ничего не видно.
Где я? Где я?
Руки. Они не действуют. Ноги. Ими тоже невозможно пошевелить.
Яркая вспышка света перед глазами. Это масляная лампа.
Пахнет носками. Возможно паленными. Впрочем, это неважно. Запах один и тот же.
Скрип. Шорох совсем рядом.
Блеск золота. Тихое рычание.
- Ну что, доигрался?
Голос. Мелодичный и нежный.
Черт. Черт!

V

Мариса поставила лампу на разваливающуюся тумбочку рядом с кроватью. Свет упал на бледное лицо мальчика, нервно оглядывающегося по сторонам. Руки Уилла были заведены за голову и привязаны к решетчатым стенкам койки; ноги – разведены в стороны, и тоже привязаны кабелем. Кирджавия, завернутая в полиэтиленовый пакет из-под мусора, тихо лежала рядом.
- Ну что, доигрался? – поинтересовалась женщина, смотря на насильника ее дочери. Костяшки её пальцев зудели от напряжения. Она ему сейчас устроит…
- Вы? – удивленно вымолвил он, стараясь, чтобы его голос не дрожал.
- А кого ты еще ожидал увидеть, мой дорогой? – сверкнув глазами, спросила Мариса.
- Так вы же вроде погибли, - неуверенно протянул Уилл, решив, что с этой женщиной лучше не шутить.
- Так значит, ты решил, что можешь делать с моей Лирой все, что тебе хочется, думая, что ее родителей нет в живых? – взорвалась Мариса - золотая обезьяна оскалилась - но тут же взяла себя в руки. – Я смотрю, ты не по годам любвеобильный, мальчик. Но ничего, - проведя рукой у него под футболкой, проворковала она. – Я легко исправлю эту ошибку гормонов.
- Я буду кричать! – в порыве смелости выпалил мальчишка.
- Тебя все равно никто не услышит, - ласково успокоила его женщина. - Азриэл, ну куда ты там пропал? – позвала лорда Мариса, царапая кожу мальчика от нетерпения.
Под ее прикосновениями у Уилла зачесались подмышки. Это был плохой знак. И это был верный признак того, что скоро он будет в полной ж…
Шум из угла отвлек его от таких безрадостных мыслей. Вздрогнув, мальчик повернул голову. То, что он увидел, заставило его судорожно сглотнуть. Из темноты, тихо рыча, вышел великолепный снежный барс, а за ним… Уилл сразу понял, что это был лорд Азриэл. Он понял бы это, даже если бы Мариса не позвала лорда по имени. Мальчик узнал его взгляд и волевое лицо, на котором сейчас застыло выражение опасной решительности. Такое выражение мальчик часто видел у Лиры. Впрочем, это уже не имело значения…
- Ну что ты так долго? – слегка сердито поинтересовалась у лорда женщина.
- Да тут решил полистать один из журнальчиков этого малолетнего извращенца и смотри, что нашел, - Азриэл сунул ей в руку свеженький выпуск «Плейбоя» с приложением. Мариса кинула быстрый взгляд на обложку. Пальцы ее инстинктивно сжались, ногти болезненно впились в кожу мальчика.
Уилл в страхе закрыл глаза, стараясь не обращать внимания на боль.
Неожиданно он услышал смех. Опасливо приоткрыв глаза, мальчик увидел, как, склонившись над журналом, родители Лиры что-то увлеченно рассматривают там, чуть ли не плача от хохота. И с каждой перевернутой страницей их смех становился лишь громче.
Через пару секунд он уже сгорал от любопытства.
- Нет, ты только посмотри, - Азриэл указал пальцем на что-то в журнале.
- О мой Гор, какой примитивизм, - сквозь смех выдавила Мариса.
- И дилетантство, - добавил лорд. И снова взрыв хохота.
Уилл дернулся, желая хотя бы краем глаза узреть то, над чем они так смеялись. К несчастью, Мариса это заметила. Но, к удивлению мальчика, женщина лишь улыбнулась.
- Хочешь посмотреть? – игриво спросила она.
Уилл, улыбнувшись ей в ответ, усиленно закивал.
- Азриэл, ты, кажется, еще что-то принес? – обратилась Мариса к лорду, который уже закрывал журнал. – Давай, покажи это Уильяму, а то он уже заскучал.
Азриэл, улыбаясь, достал что-то из кармана. Уилл содрогнулся всем телом. Он понял, что сейчас попал конкретно. В руках у Азриэла было шило.
- Ну что ты, Уильям, не надо так пугаться, - почувствовав его дрожь под своими пальцами, ласково проговорила Мариса. – Уверяю, ничего страшного не произойдет. Мы просто хотим провести с тобой воспитательную беседу. Правда, после нее ты можешь лишиться кое-каких частей своего тела, - Ее рука недвусмысленно скользнула по поясу его джинсов (Азриэл бросил ревнивый взгляд), - но это небольшая плата за то, что ты сделал с нашей Лирой.
- Я… я ничего не делал ей…, - попытался возмутиться Уилл.
- Только не надо мне лгать, - так же ласково продолжила женщина. Она повертела в руках нож мальчика. - Видели мы, какие ты журнальчики читаешь. Ах, Азриэл, - вздохнув, внезапно обратилась она к мужчине, сидевшему рядом с ней. – Как я соскучилась по работе в Магистериуме! А какая там была замечательная камера пыток! Такое разнообразие инструментов, различных приборов…
На секунду она мечтательно посмотрела в сторону, предавшись ностальгическим воспоминаниям.
- Впрочем, я не жалуюсь. У меня с собой тоже небольшой арсенал. Поэтому мы сейчас с тобой поиграем, Уилл, - мило улыбнувшись ему, сказала Мариса. – Правила игры просты: я сейчас буду показывать тебе кое-какие вещи, а ты, - слушай внимательно и не вертись – кивнешь головой, как только будешь готов отвечать на мои вопросы.
Уиллу казалось, что он попал в дурной сон. Секатор, шило, восковые свечи, наручники с розовым мехом, кожаная плетка и даже его собственный нож… от всего этого у него кружилась голова, что он даже не замечал, как округляются глаза у Азриэла, все больше и больше, с каждой новой вынутой Марисой неизвестно откуда игрушкой секс-шопа.
- А почему я раньше этого не видел? – подобрав челюсть с грязного пола, только и выговорил лорд.
- Да я хотела показать тебе, но ты так не вовремя собрался к Метатрону, - пробормотала слегка смутившаяся Мариса.
- Покажи мне ты это тогда, я бы остался, - с жаром начал Азриэл, но женщина его успокоила.
- Исправить эту ошибку еще не поздно, - соблазнительно облизнувшись, шепотом проговорила она. Обезьяна повисла на шее у снежного барса.
Уилл, слегка пришедший в себя, с легким удивлением смотрел, как эти двое пожирают друг друга глазами.
- Кх, - прокашлялся он, подавившись собственными слюнями от соблазнительного вида Марисы. Женщина словно очнулась. С трудом оторвав взгляд от Азриэла, которого она уже почти мысленно раздела, Мариса посмотрела на вспотевшего от возбуждения мальчика и усмехнулась. Это Уиллу совсем не понравилось.
Взяв с тумбочки секатор, женщина быстрым движением разрезала ему футболку. Немного поразмыслив, с него так же быстро были срезаны и стянуты джинсы.
- Эй, это же мои именные трусы! – возмутился Азриэл, глядя на красные труселя. Не долго думая, он схватился за резинку трусов и попытался стянуть их с мальчика. Уилл неистово забился, но акт насилия остановила Мариса, положившая руку на плечо Азриэлу.
- Ну что ты, в самом деле? Чему тебя в этом Оксфорде учили? Трусы с него снять мы всегда успеем, - с азартом в глазах, она вновь подкрепила свои слова быстрым поцелуем.
- Откуда они у тебя? – тяжело дыша, спросил лорд.
- Мне их Лира дала, - попытался защититься Уилл.
- Лира? Да откуда они могли быть у нее? И зачем она тебе их давала? – тут уже возмутилась Мариса, схватившись за шило.
- Да она сказала, что у вас в рюкзаке лежали! – поспешил ответить Уилл.
- Так ты что, мои труселя тринадцать лет хранишь? – изумился Азриэл. Стелмария выпученными глазами посмотрела на Озимандиаса. Тот лишь уставился в пол и принялся изучать собственные лапы.
- А в принципе, что удивительного? Они мне еще тогда понравились…Да и спать в них удобно… и вообще, почему это Лира их тебе дала? – неожиданно накинулась женщина на Уилла.
- Стоп, ты что, в моих трусах спала? – перебив бессвязно лепетавшего что-то в оправдание мальчика, переспросил Азриэл.
- Ну, было пару раз. И не надо на меня так смотреть! – возмущенно воскликнула Мариса, увидев ошарашенный взгляд лорда. – Мне, между прочим, по ночам тоже бывало одиноко без мужчины. А твои труселя – уже утешение.
- Я хочу увидеть тебя в них! – загорелся Азриэл, вновь попытавшись стянуть с мальчика свои красные труселя.
- Не надо, пожалуйста! – отчаянно взбрыкнулся Уилл, из последних сил стараясь не дать себя раздеть окончательно. – Тем более, ей больше идет кружавчатое белье, честное слово!
Азриэл резко остановился, повернувшись к Марисе. Стелмария кинула на обезьяну пронзительный взгляд. Но тамарин, смотря куда-то в сторону, скромно поковырял лапой пол.
- Ты же говорила, что не носишь ничего кружевного, - медленно произнес он, пристально взглянув на Марису.
- Я и не ношу, - невинно ответила та.
- А что тогда на вас было у ручья? - встрял Уилл, и тут же пожалел об этом.
- Это... – начала женщина, но осеклась. – Стоп, откуда ты знаешь, в чем я была у ручья? Так это ты, сволочь, всю мою одежду украл тогда? – схватилась за шило Мариса. Неизвестно, чем бы это все закончилось для Уилла, если бы Азриэл не перехватил руку женщины.
- Не стоит, Мариса. Если ты сейчас его убьешь, он даже не успеет сознаться в содеянном. – Не обращая внимания на испуганный взгляд Уилла, успокоил ее лорд. – Так, зачем тебе мои труселя? Тем более, именные.
- Я… потерял свои…, - не очень-то убедительно пролепетал он.
- Знаем, где ты их потерял! Ты изнасиловал нашу дочь! – яростно воткнув шило в матрац, в непосредственной близости от руки Уилла, вскричала Мариса.
- Я ее не насиловал! Она сама предложила!
- Так значит, ты все-таки не отрицаешь, что переспал с Лирой?
Уилл резко замолчал. Он понял, что только что подписал себе смертный приговор. Или приговор на кастрацию, что еще хуже.
- Молчишь? Ничего, ты еще заговоришь, - Мариса не спеша разминала суставы пальцев. – Азриэл, что ты предлагаешь с ним сделать? – обратилась она к лорду.
- Предлагаю сначала содрать с него мои труселя, а потом выпороть, - ответил тот, начав стягивать со своих штанов ремень. – Я могу это собственноручно сделать.
- Не надо! - На лбу у Уилла выступили капельки пота.
- Не надо было мои труселя надевать. Старинная Гондурасская мудрость гласит: «Кто к нам с чем-зачем, тот от того и того».
- А может, отрежем ему все к чертям? Чтоб неповадно было… – сверкнув сталью секатора, предложила Мариса, не обращая внимания на протестующий писк Уилла.
- А там есть что резать? – презрительно поинтересовался Азриэл.
- Сейчас посмотрим.
Уилл, не в силах вытерпеть такое унижение, закрыл глаза. Но уши он закрыть не мог.
- Ну что там? – нетерпеливо спросил лорд. – Русский размер?
- Английская сдержанность, - усмехнулась Мариса. – Но потенциал есть.
Осторожно приоткрыв глаза и удостоверившись, что все, что дорого, цело, Уилл перевел взгляд на родителей Лиры. Те, едва сдерживая смех, смотрели на него. Это было невыносимым позором! Не выдержав этой психологической муки, он сдался. Слезы потекли по щекам, смывая с лица пот страданий.
- Да, я сделал это с Лирой! Но она сама ко мне приставала, делала недвусмысленные намеки…
- Ты думаешь, я поверю, что Лира могла такое совершить? Это все-таки моя дочь! - возмутилась Мариса.
- Ну, поэтому я в правдивости его слов не сомневаюсь, - флегматично подметил лорд.
- Азриэл!
- Что? Я тебе всегда говорил, Лира на многое способна! А ты мне не верила… вот тебе и доказательства.
- Да! – воскликнул Уилл.
- Заткнись! - в один голос приказали родители его любовницы.
- Так что, Мариса, тебе стоит поговорить с Лирой о её поведении. Детство, проведенное без матери, сказывается…
- Ты меня еще и обвиняешь в том, что этот малолетний извращенец с ней сделал? Да, кстати, она росла в твоем любимом Оксфорде! И чему ее там научили?
- Все дело в наследственности, ты это прекрасно знаешь. Ты помнишь, как сама на меня вешалась, когда мы встретились впервые!
- Да? – с интересом спросил Уилл.
- Заткнись! – хором воскликнули родители Лиры.
- Я? Да это ты просто раздевал меня глазами, даже не замечая, что мой муж стоял рядом!
- Но не отрицай, что черта соблазнять мужчин – это твоя черта, которую Лира унаследовала!
- Зато она унаследовала твою неспособность остановиться!
- Кстати, да! – заметил Уилл.
- Азриэл, он меня уже достал! – схватившись за нож, сказала Мариса.
Уилл в страхе закрыл глаза. Но нет, дальше ничего не произошло. Только он, наконец, смог пошевелить руками и ногами.
- А теперь – вон отсюда! – приказала женщина, освободив мальчишку от пут.
Два раза Уилла упрашивать не надо было. Даже не взяв своих вещей, он, прихватив пакет с Кирджавией, поспешил ретироваться. Но тут его остановил насмешливый окрик.
- И да, Уильям, вот еще. Поздравляю, ты скоро станешь папой.
Медленно, словно не веря ушам, мальчик развернулся. По спине у него пробежали мурашки. А это верный признак, что ему полный п…
- Будем видеться с тобой чаще, - улыбнувшись, ласково проговорила Мариса.

VI

Как он выбрался на улицу – он не помнил. Сердце стучало так громко, что звук ударов отдавался в голове.
Он стоял в одних трусах, с полиэтиленовым мешком в руках, в котором уже почти задохнулась Кирджавия, и до сих пор не мог осмыслить услышанное.
Папой? Это что, Лира беременна? Что ему теперь делать?
Тут же в голову пришла гениальная мысль – напиться!
Но эту мысль пришлось сразу отбросить. Деньги, а так же ключи от дома и телефон, остались в подвале, в его разорванных джинсах.
Да, теперь он в полной…

VII

- Я до сих пор не пойму, почему ты никогда не говорила, что носишь кружавчатое белье, - никак не мог успокоиться лорд. – Знала бы ты, меня это так заводит.
- Уже знаю, - усмехнулась Мариса. Золотая обезьяна любовно поставила Стелмарии ирокез на голове. – Видел бы ты свое лицо, когда этот мальчишка упомянул о них.
- Ты так же не говорила, что носишь мои труселя, - с обидой в голосе протянул Азриэл.
- Я их не ношу, а лишь одеваю на ночь, - отмахнулась Мариса. – Да и вообще, они у тебя такие длинные. Я их даже надеть в нормальное время не могу – края торчать из-под юбки.
- Кстати, он забрал мои трусы! – внезапно вспомнил Азриэл.
- Ну, сдались тебе эти труселя? Давай, я тебе свои отдам, - предложила Мариса, присев на кровать.
- Я надеюсь, на тебе мои любимые розовые стринги? – загорелся лорд. Стелмария потерлась головой о мех золотой обезьяны.
- Ну, так проверь, - откинувшись на спину, страстно прошептала Мариса.
С рычаньем, созвучным с рыком Стелмарии, Азриэл оказался на ней, вдавливая ее в кровать своим телом. Его губы с жадностью впились в ее, руки заскользили по притягательному телу. И Мариса с всепоглощающей страстью и желанием отдавалась ему, его поцелуям, каждому прикосновению его гибких сильных пальцев, которые разрывали на ней одежду в безумной жажде соприкоснуться с горячей нежной кожей.
Он покрывал поцелуями каждый дюйм ее тела, его губы заскользили по ее шее, слегка прикусывая бьющуюся венку, заставляя тем самым женщину буквально плакать от наслаждения.
- Ммм, у тебя такое сладкое тело, - тяжело дыша, горячо прошептал ей Азриэл на ухо. Мариса лишь простонала в ответ, сильнее обвив его шею руками. – А помнишь, ты обещала показать мне, как действуют те инструменты. – Поинтересовался он, властно поцеловав ее. Мариса утвердительно простонала. – Неужели ты откажешься от соблазна попытать меня?

VIII

Уилл не имел понятия, откуда у него взялась смелость вернуться в тот подвал. Но вот о чем он больше не подозревал, так это то, что он может там увидеть. Джинсы были найдены сразу – Мариса еще тогда, разрезав их, отшвырнула их близко к выходу. Уилл первым делом нащупал в кармане деньги. Отлично, теперь можно пойти и напиться.
Но неожиданный звук привлек его внимание. Заглянув за угол, он увидел странную картину. На кровати, которая была ему местом пыток, сейчас лежал полуобнаженный Азриэл. Руки мужчины были скованны теми самыми наручниками с розовым мехом. Мариса, держа в одной руке зажженную ароматическую восковую свечу, сидела сверху. Расплавленный воск капал лорду на обнаженную грудь, каждый раз заставляя стонать сквозь зубы от болезненного наслаждения. Тихим поскуливанием ему вторила Стелмария.
Тем временем, Мариса взялась за плетку.
- Кто у нас плохой мальчик? – поинтересовалась она у Азриэла, перебирая каждую из семи кожаных хвостов.
«Я» - подумал Уилл, включая на телефоне опцию ночной видеосъемки.

IX

- И это все правда? – глаза у Лиры горели любопытством. – Нет, я всегда подозревала, что они этим занимаются. Но чтоб так…
- Да, твоя мама просто жесть…
- А то, вся в меня - гордо вскинула голову Лира. И тут же добавила. – И мой папа тоже не отстает. Ты знаешь, я всегда считала, что ты чем-то на него похож. Как ты думаешь, я ошибалась? – слегка улыбнувшись, поинтересовалась она.
- Сейчас проверим. – Многозначаще подмигнул ей Уилл. - И ты как раз покажешь, чему тебя в Оксфорде научили…

X

- Я же тебе говорил, что она первая начинает приставать к мужчинам, - Азриэл торжествующе посмотрел на Марису поверх бинокля.
- А я тебе говорила, что твой Оксфорд – приют разврата, - парировала Мариса. – Гор, хоть бы занавески на окна вешали, а то прям бесплатное кино для всех желающих.
- Ну и молодежь пошла, - приобняв ее за плечи, вздохнул Азриэл. - Хоть бы имея такое пособие на руках, делали все верно.
Мариса игриво пробежалась пальцами по его ремню.
- А ты все делаешь верно? – прикусив губу, поинтересовалась она.
- А ты сомневаешься во мне? – притворно обиделся лорд.
- Никогда, - с жаром прошептала женщина, целуя его в губы. - Но ты ведь можешь мне еще раз доказать свою безупречность. Тем более, я тут прикупила кое-что кружавчатое.
- Ты всегда знаешь, чем меня завлечь, - довольно улыбнулся лорд, привычным жестом стягивая с нее ночнушку из полиэтилена. Мариса задрожала в предвкушении. Но Азриэл отстранился.
- А что насчет Лиры? – он кивнул на противоположное от них окно, где разворачивались нешуточные страсти.
- Ну, наследственность – великая вещь, - потянув Азриэла за собой в спальню, промурлыкала Мариса. - а значит, она и сама во всем разберется…

@музыка: ~ Dido - Hunter ~

@настроение: ~ пардно-праздничное ~

@темы: Лира Белаква, прощай, мое сознание, душа на бумаге, О мой Гор!, переканаться и не жить, стеб, Жесть!, Мариса Колтер, Темные Начала, лорд Азриэл, Уилл Парри, фифик, фикрайтерство

---

~ Стихоплетство ~

Когда эмоции рвут душу
И чувства льются через край
Бумаги чистоту нарушу
В ней воплощая Ад и Рай.

Немного о прошлом, немного забытом, но все же горячо любимом мною увлечении

Прощальное письмо

Пишу тебе прощальное письмо.
Боюсь, мне жить осталось слишком мало
Не смерть меня страшит, а только то,
Что до конца тебя я не узнала.

Ты думаешь, что все во мне есть мгла;
Ты знаешь, что я многих погубила,
Что жизнь моя – лишь лживые слова,
Что в жизни никого я не любила.

За это мне тебя винить нельзя
Увы, меня легко возненавидеть.
Но лишь взгляни, прошу, в мои глаза,
Ты душу сможешь в них тогда увидеть.

Моя душа - как битое стекло,
Осколками усеянная густо.
Осколки – душу режущее зло,
Одно всю жизнь скрывающее чувство.

И это чувство, как росток в душе,
Как света луч во тьме безумства мира.
И знай, оно – моя любовь к тебе,
К тебе одной, моя родная Лира.

Наверно ты решишь, что это ложь,
Очередная ложь, ведь без сомненья
Меня ты просто презираешь; что ж
Я заслужила все твое презренье.

Я не прошу тебя меня простить,
И не надеюсь на твое прощенье.
Мне никогда грехи не искупить,
До дна не выпить чашу искупленья.

Но, Лира, я люблю тебя, поверь.
Душой своей, пороками и горем рванной,
Надеюсь, что в один из светлых дней
Меня назвать ты сможешь мамой…

***

И по щеке скользнула вниз слеза,
И на губах остался привкус соли,
И отразят ее печальные глаза,
Слова в письме, что плавятся от боли.

Прильнул всем телом верный деймон к ней,
Но женщина лишь только простонала,
Ведь горе острым лезвием когтей
Ей сердце беспощадно разрывало.

И фото девочки задумчива она
Достанет, тихо плача, из кармана,
И нежности, на дочь взглянув, полна,
В конце письма допишет: Твоя мама…

Душа наизнанку

У края бездны только ты и он.
Он, низости людской и лжи творенье.
Сейчас есть шанс - один на миллион,
И сжата жизнь до одного мгновенья.

В тех ангельских глазах огонь пылал,
И виделось тебе в нем пламя Ада.
А взгляд тот насквозь душу прожигал,
И ничего не скрыть тебе от взгляда.

Он плавил все: из подлости узор,
Оставивший в душе свои зарубки.
И видит он триумф твой, твой позор,
Твои желанья, все твои поступки.

Ажур коварства, сети из интриг,
И сладкий от предательств привкус рядом.
Обман, безжалостности страшный лик,
Слова твои, сочащиеся ядом.

Сжигающую зависть, к власти страсть,
И ложь, что сердце оплела лозою.
Но глубже в душу он хотел попасть,
Увидеть зло, свершенное тобою.

Пороков сомн, что сердце оплетал,
Чем сущность ты свою прикрыть желала
На лоскуты он взглядом разорвал,
Пред ним ты обнаженная предстала.

Ну, что? Давай, не бойся, посмотри,
Пока все содрано с души, как с тела кожа.
Какое сердце у тебя внутри?
На что твоя душа вообще похожа?

Порок на экспорт

Все говорили, что она скорбит,
И умершему дифирамбы пели.
Одеждой кожи каждый дюйм прикрыт,
Скрывая страшные следы на теле.

Следы его ударов, ее мук,
Укусы и царапины на шее.
Она не плачет – это просто звук,
Он не сломал ее, она сильнее.

И пусть играть придется эту роль
Для тех глупцов, что под ногами вьются;
Пусть кажется в глазах ее им боль,
Пусть жалостью наигранной упьются.

И с лицемерием бесстыдным пусть
Для вида перед ней слезу пускают
И дарят эту пафосную грусть,
Пусть говорят, как будто что-то знают.

А ведь они представить не могли,
Как за измену он с ней расквитался;
Как бросил всю избитую, в крови,
И, уходя, безжалостно смеялся.

Не знал он, что, оставив за собой
Страданием опутанное тело,
Он душу сам ее связал со тьмой,
И тьма ее душою завладела.

В ней сожаленья больше не найти,
Пусть жизни она этой не желала,
И пусть клялась ту бездну обойти,
Сознательно в нее же и упала.

В себя впитала ее сущность мрак,
Как воду жадно впитывает губка.
Разбилось сердце на осколки; так
В душе осталась первая зарубка.

Таких зарубок будет тысячи еще
От лжи, убийств, предательств и обмана.
Ведь боль чужая значит для нее,
Что опиум для жизни наркомана.

И если в зеркало посмотрит, в нем
Саму себя ей больше не увидеть:
Горят глаза безжалостным огнем,
И взгляд способен только ненавидеть.

***

А помнишь, из души любовь и страсть
Ты с мясом, с криком боли вырывала,
И на карьеру, удовольствие и власть
Уже пустую душу обменяла?

Ведь без души, конечно же, легко
По локоть руки омывать невинной кровью.
А стоит весь этот триумф того,
Чтоб быть достигнутым чужою болью?

А стоит ли вообще так лицемерно жить,
Храня под масками свои переживанья,
Когда любого можешь ты, смеясь, убить
За исполнение минутного желанья?

@музыка: ~ все та же тишина ~

@настроение: ~ неизменно-примерное ~

@темы: душа на бумаге, Мариса Колтер, Темные Начала, стихоплетство

---

~ Новое рождение ~

Что не искал, того и не найти;
Иметь ничто уже не выносимо боле.
Я столько лет сидела взаперти,
Но срок истек, моя душа на воле.

Новый рубеж, новое рождение, новый дневник. Новые возможности, новые обязательства. Новая ноша жизненного опыта, - добавка к грузу, уже лежащему на плечах.

Интересно, какого бы было полностью потерять память? Начать жизнь с чистого листа, заново узнавать мир, словно в первый раз смотреть фильмы, читать книги? Забыть всех друзей, всех людей, промелькнувших в твоей жизни. Не знать о всех болезненных моментах в твоем прошлом, просто ничего не помнить.
В этом есть что-то притягательное. Я так думаю.

@музыка: ~наслаждаюсь тишиной~

@настроение: ~ неопределенно-пространственное ~

@темы: мысли вслух, мну и мое второе Я, прощай, мое сознание